Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток

Можем ли мы на Севере помочь странам Юга избежать худших сценариев, которые, в конце концов, принадлежат к нашему собственному прошлому? Да, поскольку мы увидели, что большую роль играет геополитический контекст — как с точки зрения внешней помощи, так и с точки зрения международных конфликтов. В случае европейской периферии мы увидели мощные геополитические ограничители, сдерживающие насилие на этнической почве. К сожалению, такие ограничители редко встречаются в других местах. Нетрудно видеть, в чем должны состоять некоторые из них. Нужно осуществлять значительно больший контроль над продажей оружия — как тяжелого, используемого для государственного террора и подавления, так и легкого, которое используют слабые в террористических актах и парамилитарных формированиях. Мы должны стремиться к международному режиму, более чувствительному к региональным конфликтам и нашим собственным империалистическим тенденциям. Мы должны способствовать сокращению неравенства на Юге; нам не следует подчинять этнические конфликты и сопротивление авторитарным режимам нашим собственным геополитическим играм; мы должны поощрять институционализацию как этнических, так и классовых конфликтов. Это обозначает, например, большую чувствительность к бедности в Африке к югу от Сахары, к арабскому и мусульманскому страху перед Израилем, к экспроприации туземных народов крупным капиталом в союзе с прибывающими поселенцами и т. д. Все это, безусловно, воздушные замки. Империалисты, международные капиталисты, контрабандисты оружия, воины за веру и этнонационалисты мотивированы главным образом не благородными чувствами. Мало из того, что я сейчас упомянул, находится в настоящее время на международной повестке дня.

Одну из проблем представляют Соединенные Штаты. Есть печальный контраст между тем, как сейчас ведет себя американский неолиберальный империализм, по сравнению с американской политикой в Европе и Японии сразу после Второй мировой войны. Тогда правительство США стремилось поощрять как правоцентристов, так и левоцентристов в Европе и Японии с целью установления трудовых отношений и создания парламентских коалиций, основанных на классовом примирении, изолируя экстремистов за пределами жизнеспособных институций классового компромисса и выбивая почву у них из-под ног (Maier, 1981). В отличие от этого, сейчас международные учреждения стремятся освободить капитал от «мертвой хватки» государственного регулирования, и экономика получает «шоковую терапию» рыночной свободы, практически невзирая на последствия с точки зрения безработицы, уровня зарплат, защиты трудящихся и политической реакции. Там, где неравенство приобретает этническую окраску, оно поощряет этнический конфликт между пролетарскими и имперскими этническими группами. МВФ, Всемирный банк и другие ссудные учреждения должны обдумать новый тип условий для получения кредитов, обуславливая их принятием мер, направленных на достижение большего равенства между классами и регионами и защитой как индивидуальных, так и коллективных прав. Более того, американская «война с терроризмом» носит крайне односторонний характер. Она направлена только на террористов, а не на государственный террор (за исключением немногочисленных государств-изгоев, которые и без того выступают против внешней политики США). Это значит, что Соединенные Штаты выступают на стороне доминирующих государств против этнорелигиозных повстанческих движений. От Палестины до Грузии, Чечни, Кашмира, южных Филиппин, Колумбии американская политика поощряет государственный террор. Большинство перечисленных государств даже получает от них военную помощь, способствующую подавлению повстанческих движений.