Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток

Элементы конфедерации или консоциативного устройства не есть панацея. В некоторых местах они применимы лучше, чем в других. Иногда они на деле лишь укрепляют этническую идентичность меньшинства и даже стимулируют его недовольство. Предоставление национальному меньшинству власти на j региональном уровне может привести к тому, что оно будет угнетать собственные региональные меньшинства, включая местное меньшинство, представляющее собой большинство в центре. На практике ни одна страна не будет полностью перекраивать свою конституцию, превращая государство в идеальную конфедерацию или консоциацию. Когда к традиционной политической практике добавляется новая конституция, их соединение может привести к неожиданным последствиям (скептический взгляд на недавние попытки конституционного творчества см.: Horowitz, 1999). Региональная автономия может не гасить, но подстегивать требования независимости. На это часто указывают органические националисты от Индонезии до Великобритании, выступающие за целостный характер государства. Но простые либеральные гарантии прав личности не могут снять с повестки дня требование автономии. В таком контексте большинство граждан идентифицируется с собственной этнической общиной, так что первые выборы по новым правилам приводят к этническому доминированию, поскольку представляют собой этнические цензы — как в Северной Ирландии, пользовавшейся истинно либеральным политическим строем в течение ста лет. Нужны концепции, признающие как либеральные, так и групповые права, как показывает Ротшильд (Rothschild, 2002).

Чтобы быть эффективной, конституция должна быть приспособлена к данному конкретному случаю и не быть застывшей. Каждая конституция порождает непредвиденные последствия — иногда хорошие, а иногда плохие. Но как только большинство и меньшинство оказываются связаны соглашениями о разделе власти и привыкают к компромиссам, на которых они основаны, положение облегчается. Действительно, важно ли, что Квебек остается частью Канады, Шотландия — частью Соединенного Королевства, а Каталония — частью Испании? Это, конечно, важно, но уровень этих проблем значительно ниже того, который мы обсуждали в этой книге. Если Квебек, Шотландия или Каталония выйдут из состава соответствующих имперских государств, никто не погибнет и никого не выселят из дома. Скорее, люди будут беспокоиться о последствиях для инвестиций и трудоустройства, о том, какой язык им придется учить, и будет ли маленькая страна иметь право участвовать в финале Кубка мира. Надо надеяться, что переход к повседневным заботам произойдет также в случаях, которые на сегодня представляют больше оснований для беспокойства. После того как курды добьются определенной степени региональной автономии в Турции, Иране и Ираке, они, возможно, захотят создать собственное национальное государство. Но к тому времени для курдов, турок, иранцев и иракцев вопрос в большой степени потеряет значимость. В прошлом десятилетии квебекцы, шотландцы и каталонцы волновались во время выборов, будучи не в состоянии решить, действительно ли они хотят независимости. Так или иначе, при любом исходе разница невелика как для них самих, так и для их предполагаемых эксплуататоров.

В крайних случаях реализм требует признать, что разделение на два национальных государства представляет собой наименьшее зло в плане немедленных решений. Так может обстоять дело там, где насилие в прошлом создало слишком большое недоверие для мирного разделения власти. Подобная ситуация сложилась в Косово, возможно, в Аче и на Тибете, но, видимо, дело пока не дошло до этого в Южном Судане, где история собственного суверенитета была недолгой и где слабее противоборствующие идентичности. Безусловно, раздел ведет к собственным проблемам. Теперь конфликт может обернуться войной между разделившимися государствами, при котором меньшинства в новых государствах трудно защитить. Требуются коллективные гарантии прав меньшинства, выполнение которых обеспечивается международными организациями. В некоторых случаях имеет смысл повернуть ненависть в сторону мягких форм чистки, которая производится по обоюдному согласию путем обмена населением и собственностью, изменения границ и т. д. Это лучше, чем рисковать насильственной чисткой, как в Косово и, возможно, в Боснии. Сейчас ООН, НАТО и Соединенные Штаты редко прибегают к такой политике. Но сколько еще времени их силы будут подавлять хорватов и сербов, требующих создания собственных мини-государств, и преследовать немногих возвращающихся беженцев? Может быть, имеет смысл осуществить обмен населением и признать эти национальные мини-государства — даже позволить им при желании войти в состав Хорватии и Сербии (безусловно, гарантировав права меньшинств)? В конце концов, у нас у всех есть свои национальные государства. Однако решения должны различаться в зависимости от типа и уровня угрозы. Рецептов, годных для всех, не существует.