Темная сторона Петербурга

За два шага уже не было ничего видно – ни впереди, ни позади, ни справа, ни слева. Мост, выстроенный с размахом, позволял свободно разъехаться двум повозкам: путники ступали по середине его и не видели перил.

Только негромкий плеск воды подсказывал, в какой стороне река.

«Хоть бы кто навстречу попался», – надеялся Тучков, шагая по мосту.

Харитон, напротив, молился про себя, не желая никого встретить. Он резонно полагал, что в лихой ночной час на приятное знакомство рассчитывать напрасно.

Вдруг оба путника услышали, как где-то неподалеку стукнули весла и раздался плеск воды.

– Чуешь? – спросил купец.

Харитон, испуганно тараща глаза, покачал головой. Глянул вниз и прошептал:

– Мост плывет.

У Тучкова закружилась голова. Мучительное чувство, что под ногами плывет, заставляло его то и дело сглатывать от подступавшей тошноты.

– Идем скорее!

– А это, может, крепления сорвало? – спросил Харитон, закусив в ужасе губу.

– Сорвало не сорвало… Идем! – прорычал Тучков и бросился вперед.

Мост плыл, раскачивался, идти по нему было теперь непросто. Дважды купец спотыкался и падал, дважды натыкались они на перила бокового ограждения, потеряв в тумане направление. Закрутившись на середине моста, они не знали уже, в какую сторону двигаться теперь – вперед или назад?

– Дьявол раздери этот проклятый туман! – выругался в сердцах Тучков. Харитон в ужасе перекрестился: вот нашел когда дьявола поминать.

– Гляди-ка! – воскликнул вдруг Авраам Нифонтович. – Не огонек ли?

И указал пальцем. Харитон вгляделся – ему показалось, чей-то желтый глаз подмигнул из темноты.

– Идем! Верно, там дорога, – сказал купец. Он уже порядком устал от бестолкового кручения на месте и продрог.

– Стойте!

Приказчик схватил своего компаньона за руку.

– А что, если…

– Что? Чего ты там шепчешь? – рассердился Тучков.

– Опасаюсь я, Авраам Нифонтович…

– Чего еще?

– В прошлую пятницу приходил к нам Федор с Буяна, так он рассказывал про подменный мост, который разбойники в тумане ладят.

– Что такое?

Тучков остановился, и Харитон свистящим шепотом поведал ему свои сомнения:

– Говорят, есть такая ловкая шайка разбойничья, они свои наплавные причалы к берегу подводят. Люди всходят на них, как на мост, а разбойники от берега отгребут… И всех, кто в ловушку попался, оберут до ниточки и по горлу ножом. А тела в воду – кувырк! И никто их раскрыть не может, потому они – вон какие хитрые…

– Что ты такое несешь? – пробормотал купец. Внутри вдруг сделалось горячо, и под ложечкой засосало.

– Федор с Буяна вот так вот все и расписывал: как станет на реке ночью туман – разбойники мост подменяют и караулят. Ждут. Кто на такой мост взойдет – никогда домой не вернется.

– Да что ты мелешь, Харитон, – оглядываясь по сторонам, прошептал купец. Какое-то движение мерещилось ему теперь и справа и слева: ветер ли это подул, разгоняя клочья тумана, или уже скользят поблизости едва различимые тени грабителей и убийц?

Харитон, постукивая зубами, схватил купца за рукав кафтана:

– Слушайте, Авраам Нифонтович! Я верно говорю! Помните, у Кирьянова племянник пропал? А у Бурмака лучший его распиловщик исчез, помните?

Купец поднял глаза: взгляд у Харитона сделался мутный.

«Совсем ополоумел малый со страху, – подумал Тучков. – Надо отсюда выбираться, и чем скорее, тем лучше. Разбойники тут или не разбойники. Да хоть черти с хвостами… В случае чего – в реку сигану», – мелькнула в голове отчаянная мысль. Авраам Нифонтович взял Харитона покрепче под руку и повел вперед. Приказчик не сопротивлялся. Он шел, отупело перебирая ногами и не отрывая взгляда от того, что виделось ему впереди: янтарно-желтый змеиный глаз Дьявола подмигивал из тумана, делаясь все шире, все ярче. Он рос и приближался.

* * *

С того момента, как госпожа Алимова вошла в транс и записала на листочке имя духа, вступившего с ней в контакт, прошло не больше десяти минут. Но это были самые страшные десять минут в жизни Саши.

Медиум сидела, выпрямившись, прикрыв глаза. Но сухие морщинистые веки ее дрожали, и было понятно, что зрачки под ними мечутся из стороны в сторону, не имея возможности обрести покой – как будто госпожа Алимова видела в эту минуту пугающий сон. Коричневые птичьи лапы без устали чертили на бумаге какие-то странные картинки: берег реки, мост… Двое людей идут по мосту, а за ним – бездна, из которой вырывается адское пламя.

Госпожа Алимова бормотала что-то малопонятное. Разобрать удалось только отдельные слова: «река», «туман»…

– Глаз! Глаз Дьявола! – вскричала медиум, и ее затрясло как в лихорадке.

Сашин отец, адвокат Волынцев, перепугался и хотел вскочить.

– Не вставайте, – шепотом посоветовал литератор Л., крепко сжав руку хозяина дома. – Напугаете. Сеанс еще не окончился.

Саша в страхе следила за медиумом. Птичьи руки Алимовой трепетали над бумагой, но рисование давалось ей уже с трудом – женщину колотило так, будто ее погрузили в лед.

– Нет! Туда не надо идти, – воскликнула она.