Темная Ведьма. Тропа войны.

Сверкая радугой в свете напоенной кровью луны, портал кружился, гипнотизируя. Айрис даже забыла, что она в безвыходной ситуации и ее ждет мучительная смерть, настолько красив был танец воды. Из сияющего зева молнией выскочило прозрачное существо, за ним еще одно и еще. Полупрозрачные вуалехвосты казались огненными карпами в свете лунных лучей.

– Тедди… ТЕДДИ! – узнала Айрис своего друга. Легким прыжком с веслом от летающей кадушки наперевес, как будто рыцарь с копьем, зельевар приземлился на высокую каменную стену.

Тед свесился с ограды, оценивая ситуацию. Пылающие кровавой зарницей рыбки наматывали круги вокруг ведьмы, сидящей в болоте. Вуалехвосты сочувственно раздували жабры и шамкали беззубыми ртами, беззвучно поддерживая девушку.

Зельевар скинул с себя халат и перекрутил его, как канат, завязал на одном рукаве узел и кинул ведьме. Девушка ухватилась за импровизированную веревку сразу же, благо длины хватило.

Вязкая топь неохотно отпустила ведьму. Пока Айрис, хватаясь за скользкую веревку, карабкалась по отвесной стене вверх, Мурлыка полностью ушла под воду. На поверхности торчали только нос и два уха.

Тедди поспешно бросил веревку кошке. Свернутый халат упал на нос. Болотная жижа распахнулась:

– АМ!

Зажав зубами веревку, кошка при помощи зельевара и ведьмы подплыла к стене, но дальше никак. Тушка была слишком тяжела, шерсть пропиталась болотной водой. Повозившись немного у стены, демоническая кошка выпустила когти, вгоняя их в трещины между камнями, как паук, поползла вверх. Наверху ее ждали Айрис и Тедди.

Когда Мурлыка забралась, девушка кинулась на шею любимицы и сжала ее в своих объятьях. Пока кошка карабкалась, ведьма забыла, как дышать. Ей казалось – беда неизбежна, но на этот раз тиски зла выпустили их из своего захвата. Дар жизни и дружба оберегали их.

Липкие руки вцепились в парня, он нежно прижал к себе всхлипывающую девушку. Похлопал по спине, успокаивая.

– Патрик ушел, – проронил Тедди, в голосе его не было и нотки укора.

– Я знаю, – всхлипнула Айрис и постаралась взять себя в руки. – Я тоже ухожу.

Тедди изменился в лице.

– Прости меня, так надо. Возвращайся назад.

Поверхность трясины заколыхалось, из глубин, разгоняя гнилье, поднялись и лопнули с чавкающим звуком пузыри глубинного газа.

Болото оказалось живым, над поверхностью поднялась, пуская пузыри, морда, вся в буграх и шишках. Премерзкая, камуфляжного цвета гадина нависала над ними, теряя куски жирной болотной жижи. Тварь, не получившая своего обеда, вылезла из норы посмотреть: куда делась добыча. Противная рожа с расплющенными вздутыми губами беззубо хлюпала ртом. Склизкий, грязно-желтого цвета, налившийся кровью глаз осматривал окрестности. Существо было голодно, очень давно в лабиринте не появлялось съестного.

Айрис, Мурлыка и Тедди, перепачканные тиной и гниющими водорослями, замерли, боясь пошевелиться.

Тварь осматривалась. Медленные заторможенные движения были всего лишь отвлекающим маневром.

Тонкое щупальце болотной тины подбиралось к замершим. Клыки Мурлыки вцепились в зеленое тело монстра, защищая ногу хозяйки, но тварь разлилась на шаровидные ошметки.

Они обнаружены!

Грязевые струи метнулись к зельевару.

Вцепились. Дернули. Из разорванного халата посыпались порошки и сухие травы. Монстр молниеносно расплющился каплей и поглотил Тедди. Болотная жижа свернулась в шар, смачно чавкая долгожданным обедом.

Струя чистой воды пробила брешь в живой трясине.

– Хватай Айрис и беги! – только и успел крикнуть Тедди.

Демоническая кошка, царапая когтями камень, метнулась к ведьме. Клыкастая пасть схватила девушку поперек тела.

– НЕТ! – заорала она, пытаясь вырваться.

Зельевар исчез полностью. Плотоядный шар расползся по поверхности, топя добычу.

Кошка неслась сквозь снежную пелену неистовыми прыжками, перепрыгивая проломы в стене, она мчалась без оглядки. В зубах у нее болталась Айрис.

***

Продрогшая до костей ведьма шлепнулась в покрытую коркой льда грязь.

Мурлыка жалостливо мявкнула, глаза кошки закрылись, и она стала уменьшаться, сдуваться и таять. Айрис сидела в луже грязи и завывала, как раненый зверь.

Лицо ее исказилось, покраснело, но слез уже не было, все они были выплаканы по дороге сюда. Сухие глаза горели от невозможности оплакивать потерянного друга. Ведьма уткнулась головой в землю, беззвучно крича.

Она не знала, сколько так пролежала, пустой взгляд различил среди снежных хлопьев темный силуэт башни.

«Не хочу видеть», – подумала она и закрыла глаза, погрузившись в дремоту.

Странный шум, скрываемый завыванием вьюги, не давал покоя, тревожил, будил. Сначала она хотела отмахнуться от этого звука, сжаться в комок, заснуть навечно, не дойдя до цели, умереть.

Но чем сильнее она погружалась в себя, тем отчетливее слышала ритмичный набат ударов. Ритм нарастал, будоражил, вскоре ведьма поняла, что она подпевает ему мысленно, считает барабанные удары.

«Замолчите! Сгиньте!» – мысленно кричала она.

Тамтамы не сдавались. Они хотели жить.