Темная волна. Лучшее 2

– Богородица открыла мне свет истины, поведала о тенях, родившихся из веры первых христиан, прятавшихся от гонений в подземных городах. Люди тогда не боялись, верили, что Господь послал тени, чтобы защитить праведников от поганых римлян. И они защищали, пока отступники не замуровали подземные города, лишив их пищи. Но разве может человек пойти против воли Бога? Огромная сила высвобождается с появлением в мире новой веры. Здесь, в этом самом монастыре, тени вернулись, когда после крещения Руси из язычества и христианства рождалось православие. Только искренняя вера способна из пустоты сотворить новый мир. Мы не так сильны, как наши прадеды, но мы можем освободить то, что люди, забывшие Господа, одержимые демоном атеизма, заперли под землей. Соединяя живое и мертвое, мы освободим слуг Матери нашей Богородицы, дадим вернуться в мир, чтобы нести людям истинное Слово.

Матушка посмотрела на Вику:

– Твоя вера ослабела, но ты еще познаешь благодать, дарованную Богородицей.

С этими словами старуха повернулась к иконе и опустилась на колени.

* * *

– Я вижу ад! – крик шел из залитого чернотой туннеля, ведущего в глубины горы. Кир вдохнул прохладный ночной воздух. Сосны шептались у него над головой, по правую руку кряхтела деревянная часовня. Православный крест перечеркивал небесный свод, месяц зацепился за ветку липы, растущей у края небольшой поляны.

– Я вижу ад! – крик стал глуше.

Пятнадцать волков стояли у входа в Георгиевский монастырь, проверяя оружие: ножи, тесаки, обрезки труб, бейсбольные биты. Гром сжимал в огромных кулаках лом. Гера, поигрывая ножом-«бабочкой», напевала «Демоны – лучшие друзья девушек» Powerwolf.

Кир прислушался: из туннеля послышались шаги. Он напрягся, приготовился выхватить нож. По серо-бурым стенам запрыгал луч фонаря, ослепив, заставив зажмуриться. Из туннеля вышел Пастырь, сухой, жилистый, с костистым лицом ветхозаветного аскета.

В монастыре снова закричали. Пастырь передал фонарь одному из «волков», достал из заднего кармана джинсов тряпку и вытер лезвие мясницкого тесака, перепачканного черным.

– Идем, – сказал он и вернулся в туннель.

Кир достал из кармана куртки маленький фонарик, включил, тонкий луч пробежал по усыпанной сосновыми иголками песчаной почве, скользнул по «казакам» Геры, уперся в черноту туннеля. Кир проверил нож и вошел внутрь, следом за девушкой. Короткая куртка задралась, обнажив полоску кожи, Кир знал, что под ней, кроме черного кружевного бюстгальтера, на Гере ничего нет, но возбуждения не чувствовал. Чем дальше он шел, тем яснее понимал, что не хочет быть здесь.

Луч фонаря скользил по вырезанным в песчанике надписям: «К.В.Н.», «Здесь был Коля», «М + О =Л», «Милка сосет», «Он упадет. Мы все умрем».

– Я вижу ад! – кричала определенно женщина, из-за эха невозможно было понять, насколько близко.

В туннеле пахло немытыми телами, нечистотами и мертвечиной. Чем больше волки удалялись от входа, тем гуще становилась вонь. Туннель вел в просторную пещеру, первую часовню подземного монастыря. Стены покрывали надписи на церковно-славянском и черные кресты, в нише стояла икона с Георгием Победоносцем. Дракон раскрыл пасть так широко, что казалось: еще миг, и он проглотит всадника вместе с конем. Под нишей лежало окровавленное тело.

– Я вижу ад…

Из правого туннеля вышла девчонка лет четырнадцати в ночной рубашке в мелких голубых цветочках. Длинные волосы кровавыми сосульками свисали на лицо.

Пастырь подошел к ней, взял за подбородок и приподнял голову. Глазницы заполняли гранатовые зерна. Кожица поблескивала в холодном свете фонарей, напоминая фасетчатые глаза безумной мухи. Пастырь подал знак, и Гера перерезала девчонке горло.

Не говоря ни слова, вожак вошел в туннель, откуда она пришла. Через несколько шагов волки подошли к первой келье. Фонари осветили красный крест, нарисованный над вырубленной в стене койкой; земляной пол, загаженный окурками и спичками, пару презервативов, одноразовый шприц и бурые разводы засохшей крови.

Кельи стали попадаться чаще, в некоторых, кроме коек, были вырублены ниши под иконы и книги. Туннель шел под уклон вниз. Сворачивал влево и становился уже. Гром боком и на полусогнутых ногах еле протискивается между неровными стенами.

Наконец стены расступились, выпустив волков в просторную длинную пещеру. Вдоль стены тянулся вырезанный из камня стол. У стола такие же каменные узкие лавки. Трапезная. Три выхода. Один туннель уводил вглубь монастыря на нижние уровни, второй в кладовые, а вот третьего на плане монастыря не было. Точно не было. Кир полдня потратил, запоминая лабиринт туннелей и пещер, чтобы выбраться наружу, если с Пастырем и остальными что-то случится.

Сектанты приспособили пещеру под общую спальню. Под ногами валялись скомканные спальные мешки, засаленные одеяла, куртки, посуда, пачки заварной лапши и раздавленные упаковки сосисок. На столе в лужах крови лежали куски сырого мяса. Бурая жижа растекалась под ногами, делая камни скользкими. Глянцевые капли поблескивали на разорванном целлофане.