Темная волна. Лучшее 2

В нише стояла доска, закрытая черным платком, на полу под нишей сочились кровью куски мяса, сваленные в кучу. Рядом две полицейские фуражки, похоже, последователям Матушки захотелось свежатины.

Кир посмотрел по сторонам, ища Геру, ему хотелось схватить девушку за руку и бежать отсюда без оглядки. Он снова потянулся к ножу, когда из дальнего туннеля раздались вопли.

Волки встали кругом, спиной друг к другу, приготовили оружие.

Из третьего туннеля, того самого, которого раньше не было, показалась тощая грязная рука в обрывках паутины. Кир направил фонарь прямо на выход из туннеля, но электрический свет не рассеял тьму. Густая и вязкая, она замерла точно по каменному контуру, не пропуская луч. Рука слепо шарила по воздуху. Из туннеля вышла высокая женщина с непропорционально вытянутыми руками и ногами, тощими, как у профессиональной анорексички. Клочья паутины окутывали бледное, костистое тело, напоминавшее человеческое, но это была лишь попытка изобразить что-то, похожее на человека. Будто детский рисунок: голова – шар с тычинками волос, глаза и нос нарисовать забыли, только ниточка рта перечеркивала сероватую кожу, бугристые палочки – руки и ноги, кривоватый конус – туловище. Сморщенные груди, похожие на уши спаниеля, свисали до лобка. Впалый живот подрагивал от судорожного дыхания. Кир знал, что их не ждет здесь ничего хорошего, но все равно страх сдавил горло, едва он понял, что пупка у «женщины» нет. Он сделал шаг назад, уперся в спину Геры, девушка недовольно дернула плечом.

Тварь вытянула руку, это должно было быть рукой, но мозг отказывался воспринимать ее, как часть существующего мира. «Женщина» была абсолютно чужой в этой реальности. В глубине собственного мозга Кир услышал приказ: «Взять!»

Рот наполнился слюной от предвкушения горячей соленой крови, челюсти сжались, захотелось оскалить клыки и впиться в живое мясо, рвать, глотать, давясь еще агонизирующей добычей. Луч света от фонаря дернулся, заплясал по бурой неровной стене. Кир крепче сжал рукоятку ножа.

Гром выматерился, вышел вперед и замахнулся ломом, предупреждающий окрик Пастыря потонул в визге «женщины». Кир выпустил из рук и фонарь и нож, закрывая ладонями уши, но вой ввинчивался в мозг. Он упал на колени. Мир взорвался вспышкой искаженного белого света, казалось, еще секунда и барабанные перепонки лопнут, не выдержав.

Внезапно вой смолк. Кир открыл глаза, существа не было, Гром свернулся калачиком у входа в туннель, он плакал, вцепившись скрюченными пальцами в бороду. Кое-кто из волков зарылся в вонючие одеяла в попытке спрятаться от звука, фонари валялись на полу, некоторые разбились, погасли, другие освещали свод и стены.

Из туннеля выбежал мужчина, последователь Матушки. Бледное лицо искажала гримаса ярости. Он бросился на Грома, Кир хотел крикнуть, предупредить, но тут из всех трех туннелей послышался топот. Он опустил взгляд в поисках выроненного ножа, лихорадочно шаря по полу руками, откидывая в сторону пропитанную кровью одежду и упаковки из-под еды.

Не успел Кир подняться с колен, схватив фонарь, как его отбросил к стене здоровый мужик в рваном свитере. Кир замахнулся, но противник перехватил его руку и сжал так, что кости затрещали, Кир ударил его по голове зажатым в другой руке фонарем, стекло треснуло, свет погас. Сектант, не отпуская руку, ударил его кулаком по лицу. Кир почувствовал, как рот наполнился кровью, сплюнул, пытаясь восстановить дыхание.

Сектант ударил снова, Кира упал на колени, тут же получил ногой по ребрам, но когда мужик замахнулся второй раз, вцепился в грязный ботинок и дернул на себя. Противник, потеряв равновесие, упал. Кир кинулся на него, врезал раз, другой по лицу, схватил валявшуюся рядом закопченную сковороду и ребром ударил мужика по горлу, тот захрипел, забулькал.

Разбитые фонари гасли один за другим, сектантов было слишком много, из туннелей раздались новые крики. Пастырь всадил тесак в голову рыжему парнишке, когда сзади на него налетел всклокоченный старик. Только Гера была в своей стихии, «бабочку» сменила на охотничий нож (его нож, понял Кир) и с улыбкой, пританцовывая, ловко избегая ударов, наносила смертельные раны нападавшим на нее сектантам. Играючи уходила от занесенных ножей. Смеясь, размазывала по лицу кровь. Ее голубые глаза горели собственным светом в сгущавшейся с каждым разбитым фонарем тьме.

– Что он с тобой сделал? – прошептал Кир, не поняв, что задал вопрос вслух.

К нему подлетел Гром, вцепился в плечо, крикнул, брызнув слюной:

– Мотаем, их слишком много! – и побежал в ближайший туннель, размозжив голову ломом метнувшемуся наперерез сектанту. Кир огляделся по сторонам, волки, его сестры и братья были мертвы, Пастырь еще сопротивлялся, но движения были медленными. Кир подобрал с залитого кровью пола чудом не разбившийся фонарь и побежал следом за Громом, сейчас его больше пугала бывшая любовница, чем сектанты и нечисть, которую те выпустили на волю.