Темная волна. Лучшее 2

Игнат вспомнил такую вещь: папа рассказывал, что до Питера ехать нужно много часов. Кое-где дороги давно не ремонтировали, приходилось плестись на минимальной скорости. Где-то стояли блокпосты, их нужно было или объезжать или проходить долгие досмотры, доказывая, что ты честный человек, а не мародер или разыскиваемый преступник. Но хуже всего дела обстояли в самом городе. Все его спальные районы, застраиваемые много лет, с наступлением апокалипсиса пришли в запустение. Выжившие люди предпочли стянуться к центру, потому что прятаться и объединяться в трехэтажных домиках оказалось удобнее, чем в тридцатиэтажных высотках. Теперь спальные районы напоминали разворошенные мёртвые муравейники, в которых обитали заражённые и те самые отбросы общества, которым соваться в центр было небезопасно. Но добраться до центра города тоже как-то надо было. Дядя Женя рассказывал о районе цветных небоскребов на севере – буферную зону для всех пребывающих в город. Там-то он и работал.

(И откуда только воспоминания взялись?)

Показалось, что папа собирается в город не только из-за маминой болезни. Было в нём что-то такое, мальчишеское, задорное, будто появился повод вырваться отсюда, и он им незамедлительно воспользовался.

К обеду все вышли на улицу, соблюдая древний непонятный ритуал проводов: посидеть «на дорожку». Уселись кто где (Игнат на шероховатой от заноз скамейке, нетерпеливо ёрзая). Затем дядя Женя обнял маму, пожал руку Игнату. Папа сказал, что обязательно вернется к завтрашнему утру. Мама передала список из того, что нужно было привезти, перекрестила поочередно папу и дядю, шепнула: «Ну, с богом. Не забывайте беруши и молитвы».

– Кто ж их сейчас забывает? – усмехнулся дядя Женя, нацепивший на большой загоревший нос солнцезащитные очки.

К слову, над деревьями вдалеке снова собирались лиловые низкие тучи. Они неторопливо заполоняли собой небо, сжирая остатки солнечного света.

– Берегите себя, – сказала ещё раз мама напоследок.

Папа и дядя Женя укатили на двух машинах. Когда звук моторов стих вдалеке, мама тяжело опустилась на лавочку, потёрла виски. Лицо у неё было бледное, уставшее. Игнат, не зная, как помочь, сел рядом, обнял.

– Хочешь, я оставшуюся капусту сам порежу? – предложил он. – И в доме приберу. А ты пока полежи, выспись.

– Некогда спать, дел миллион, – слабо улыбнулась мама. – Спасибо тебе, малыш. Ты у меня хороший растёшь, добрый. Но я как-нибудь сама. Тебе учиться надо, развиваться. Может быть, когда-нибудь получится так, что ты не будешь забывать уроки чтения, письма, освоишь как положено.

Игнат прикусил язык, чтобы не вырвалось заветное: «Я не забываю уже давно!». Осторожничал.

– Кстати, об уроках, – сказала мама. – Подожди здесь. Сейчас вернусь.

Она ушла в дом и её не было долго. За это время тучи отвоевали у неба большую часть, стало серо, ветер подул прохладный, неприятный. Где-то вдалеке зародился и прикатил зычный гром. Игнат поёжился и представил «дружище», лежащую в подвале. Там шиферная крыша была вся в трещинах, не спасёт от дождя. Вот так и придётся девушке валяться в воде и грязи, не в силах куда-то деться. Ужасное, должно быть, состояние. Незащищенность, бессилие, злоба. И за что людям такие мучения?

Вернулась мама, держа в руках увесистый фотоальбом.

– Думаю, до дождя успеем, – решила мама, посмотрев на небо. Села рядом, положила альбом на колени, открыла на первой странице.

Игнат увидел цветную фотографию, на которой мама и папа стояли на крыльце какого-то здания. Папа был одет в джинсы и футболку, а мама в простенькое белое платьице. В руках она держала свёрток.

– Это роддом. Ты родился до апокалипсиса, в Питере, есть такой роддом номер один на Васильевском острове. Папа приехал забирать нас на такси, потому что машина была в ремонте. Примчался с работы, отвез домой и снова умчался.

– Что такое «такси»?

Мама объяснила, и Игнат вдруг понял, что уже задавал этот вопрос много раз. Воспоминания вскрывались слой за слоем, как прилипшие друг к дружке влажные листы бумаги. Он закрыл глаза, чтобы зафиксировать память, чтобы не забыть на этот раз. Открыл. Провёл пальцем по фотографии, ощущая тёплую шершавость.

– А когда случился апокалипсис?

– Незадолго до того, как тебе исполнилось три года.

Мама перевернулся страницу и показала несколько вырезок с текстом и фотографиями. На фото: столпотворение людей, военная техника, испуганные лица, большой корабль на воде и люди, люди везде. Игнат прочитал крупный заголовок: «Падение неопознанного объекта в Чёрное море. Побережье Краснодарского края затоплено».

– Как это произошло?