Темная волна. Лучшее 2

Игнат сходил за рюкзаком, собрал рассыпанные вокруг него дротики и сел в салон, рядом с Дружище. Заднее сиденье всё было в мелких осколках и крови, но зато удушливый кисловатый запах успел выветриться.

Взревел мотор. Дружище несколько секунд возилась с передачами, затем автомобиль резко дёрнулся и заглох.

– Не та скорость. Но я вспомню. Так. Сцепление. Первая передача…

На этот раз всё получилось. Они поехали в Питер.

История 5. Город

«Будь бдителен! Только от тебя зависит, дождем ли мы проклятую гадину захватчиков или так и будем прозябать на задворках цивилизации!

Смотри по сторонам! Помни три главных правила ответственного гражданина:

1. Увидел зараженного – сообщи!

2. Увидел громкоговоритель, рупор, бесхозное средство связи или работающий без видимых причин электроприбор с микрофоном или колонками (магнитофон, аудиоколонку, автомагнитолу и т. д.) – уничтожь!

3. Допустил дурные мысли – помолись!

Не бойся ответственности, не бойся смотреть в будущее с высокого поднятой головой! Когда мы вместе – мы сила! Враг будет побит, победа будет за нами!

*в случае, если зараженного первой стадии удаётся взять живым, все права на него перейдут вам в соответствии с ФЗ№ 187, приказ МО РФ № 19 от 19 января 20… года».

Листовка по заказу Минобразования, типография «Ситцев и Ко», Санкт-Петербург

Лес не успел закончиться, когда полил густой освежающий дождь. Игнат, приоткрыв окно, ловил губами капли и щурился от прохладного ветра. Темнело быстро. Глупо вообще было ехать в ночь, но оставаться тоже нельзя – опасно. Лучше переночевать где-нибудь на обочине, спрятавшись среди деревьев, в темноте, чем около дома, куда могут наведаться друзья мародёров.

Дорогу Игнат вспоминал постепенно, будто эти воспоминания были в тумане и сейчас выплывали и обретали чёткость. В узнавании была фактурная глубина не только настоящего, но и прошлого, зацепки и крючочки, связывающие воедино время и делая образы выпуклыми, реалистичными.

Память подбрасывала обрывки песен, которые слушал папа, когда ехали по ухабистой дороге в сторону города. Теперь эти песни не были ужасными и надоевшими. Игнат хотел бы, чтобы папа проворачивал реле громкости на увеличение, когда играли его любимые «Комбинация» или «Ласковый май». Но вместо этого проворачивал реле сам и тихонько подпевал совершенно бессмысленное: «Бухгалтер! Милый, милый мой бухгалтер».

И ещё не было больше запахов: мамины духов, чуть-чуть алкоголя и сигаретного дыма. Только запах шампуня от свежих волос Дружище. Иное и чужеродное в родном авто.

Сквозь дождь Игнат видел заброшенные фермы справа. Папа как-то заезжал туда, но ничего не нашёл, кроме гниющего сена и разбитого заплесневелого кирпича. Затем в череде редких деревьев промелькнула вереница автомобилей: когда-то давно здесь был лагерь, но люди давно разбежались кто куда или погибли.

Мелькающие знаки, неработающие светофоры, затем железная дорога, через которую прогрохотали, не сбавляя скорости – признаки подступающей цивилизации, крохотного промышленного посёлка, о котором Игнат тоже помнил.

Тут случилось что-то нехорошее. Папа едва унёс ноги, да и Игнат мог пострадать. Сейчас же он ловил взглядом ржавые гаражи, разбитые и разворованные теплицы, заброшенные авто, стянутые на обочины, и вспоминал, вспоминал. Сколько раз ездили по этой дороге туда и обратно? Каждую активную фазу точно.

Ветер принёс запахи гари и выхлопных газов. Неработающие шиномонтажки сменились двух- и трехэтажными домиками.

– Ты знаешь что-нибудь об этом городе? – спросила Дружище.

– Ага. Ничего хорошего. Лучше проезжать без остановки.

– Кто-то угрожал тебе здесь или что?

– Возможно, я не помню подробностей. Но это ведь не их вина. Я был в активной фазе, а папа меня вёз прокормиться.

– Странные у тебя родители. Я бы не захотела оставлять себе ребенка с отклонениями вроде нашего. – Дружище усмехнулась. – Мои родители наверняка меня бросили, как только узнали, что я заражена.

– Или умерли.

– Или умерли, – легко согласилась Дружище.

Дождь барабанил по крыше авто и заливал лобовое стекло. Дворники не особо-то справлялись, отчего дорога и улицы впереди казались размазанным рисунком безумного художника.