Темнее ночь перед рассветом

Добежав до станции, Ковшов нагнулся, будто приводил в порядок развязавшийся шнурок, успев незаметно оглядеться за эти мгновения. Нет, «прицепа» в опасной близости не наблюдалось, похоже, он сгинул окончательно. Не спрятался ли за колонной? Данила даже сплюнул от этой мысли — ещё одна дурь привязалась! Как он мог испугаться тени за спиной? Не было никакого преследования! Чем он мог привлечь вокзального вора? Легко висящим на двух пальцах портфельчиком?!

Задумавшись, Данила невольно вздрогнул от вырывавшегося из туннеля шума и сильного потока холодного воздуха, вытолкнутых влетевшим на станцию составом метро. Толпа, поспешая, хлынула на край перрона. Ковшов не заметил, как, захваченный общей людской волной, неосторожно очутился у самого края глубокого рва, где внизу пролегали отдраенные поездами до блеска ножи рельсов. Запах мазута ударил в нос. Он попытался сделать шаг назад, в сторону, прижаться к людям, чтобы не свалиться в разверзнувшуюся перед ним смертельную пасть, не свалиться под колёса мчавшейся ещё громадины, но сзади, крепко задев его плечо, кто-то пролетел мимо с диким воплем. Данилу удержали обхватившие его чьи-то руки, и он ощутил горячее дыхание на щеке.

— Стоять! Стоять! — ревел, не прерываясь, над его ухом могучий бас спасителя, отгонявшего толпу. А перед глазами Данилы творилось страшное. Пролетевший мимо человек вырвал портфель из его рук, но не смог удержаться, упал на рельсы, сгинув в яме, куда влетел, грохоча многотонной массой, электрический монстр. Скрежеща тормозами, он пытался остановиться, но могучее его тело упорно тащила вперёд инерционная неуправляемая сила. Так он и прополз, оглашая пространство воем сирены и визгом тормозов, более половины станции; потом вздрогнул и наконец замер. Суматоха, крики, обмороки — паника царила вокруг. Всё смешалось. Всё двигалось. Всё кричало. Незнакомый спаситель — могучий здоровяк с аккуратной бородкой — приволок Данилу к мраморной колонне и усадил рядом с собой.

— Жив?

Данила ещё не пришёл в себя, чтобы ответить.

— Долго жить будешь, счастливчик. Приезжий, вижу?

Данила кивнул.

— Откуда к нам?

Данила сунул руку в пиджак и вытащил всё, что уцелело — прокурорское удостоверение.

— Ого! — развернул спаситель красные корочки. — Наш человек. Это уже серьёзно. Сидите пока здесь. Уж больно вы белы лицом, товарищ прокурор.

— На море давно не бывал, — брякнул Данила первое, что взбрело в голову.

— Ну вот и живите. Теперь сможете и в море покувыркаться. Я мигом.

И он замешался в толпе.

Глаза Данилы закрылись сами собой, а открыл он их от лёгких толчков в плечо. Рядом стоял бородач и два милиционера.

— Подымайтесь, товарищ Ковшов, — сказал спаситель.

— А тот? — кивнул в сторону ужасной ямы Данила.

— А там разберутся без вас. Вас сейчас по назначению доставят. В военной прокуратуре уже беспокоятся.

«Чётко у них поставлено, — шагая, раздумывал Данила. — Хотя чему удивляться? Парень набрал дежурного в Генпрокуратуре. Там оповещены о моём приезде, связались с военными — и делу конец. Вот только что же со мной было? Случай или попытка отправить меня на тот свет? Неужели у уголовного авторитета, которому я наступил на хвост, такие длинные руки?..»

— Спасибо, — поднял он глаза на своего спасителя. — Теперь принято говорить: я ваш должник.

— Да что уж там, — усмехнулся тот. — Все под одним солнцем ходим. Сегодня я — вас, завтра — наоборот.

«Он из наших или случайно подвернулся?.. — не понял Данила. — Дежурный оперативник по метро, пастух местных щипачей?..»

Он крепко пожал руку спасителю:

— Благодарю покорно, собирали бы сейчас мои кости на рельсах.

— Иван, — широко улыбнулся тот, отвечая на пожатие.

— Данила, да я тебе уже представился.

— Представляются Богу да генералу, товарищ прокурор.

— Ну от представления Всевышнему ты меня уберёг, а вот насчёт генерала, пожалуй, выше твоих сил.

Пред Голгофой

Обернулось всё тем, что Даниле пришлось несколько часов дожидаться приёма у дверей полковника, задержавшегося на совещании как раз у того самого генерала. Секретарша не подавала вида, но морщилась, уже несколько раз приглашая Ковшова к телефонной трубке — поддерживая его нравственно, звонил Александр Лыгин, уже осведомлённый о происшедшем в метро и высказавший несколько собственных версий по этому поводу. «Всё это, друг мой, ты делаешь, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей по поводу Владислава и предстоящего разговора с военными… — погружался с каждым таким звонком всё глубже и глубже в дремучую тоску Данила. — Сам-то ничего проведать не смог. Выходит, скрывают и от тебя, а ты засоряешь мне мозги».

— …Мне доложили, что происшествие в метро важняк Генпрокуратуры, выезжавший туда, квалифицировал как покушение на твоё убийство, — словно из тумана, доносился до сознания Данилы голос товарища.

— Ты считаешь это ошибкой?

— Нет. Но слишком быстро проведали про твою поездку к нам, организовали всё и определились с киллером. Если б случайно не подвернулся рядом опер из железнодорожной милиции, не хочу и гадать, чем бы всё обернулось.