Темное озеро

— Да я проездом неожиданно оказался в Чикаго. Понимаю, что это маловероятно, но мне подумалось, что вы, возможно, захотите составить мне компанию за ужином.

Престон тянул с ответом. До Йена донесся шум какого-то движения.

— Я застал вас в неподходящее время?

— Нет, но вообще-то я тут занимаюсь кое-какими делами на складе…

Йен едва не сказал, что он тут рядом, практически под его дверью, но сдержался, вовремя осознав, что было бы странно заявиться без приглашения.

— Я никогда еще не видел вашего заведения. Не возражаете, если я заеду и загляну к вам?

— Давайте лучше в другой раз, — предложил Престон. — Я тут провожу инвентаризацию. У нас жуткий беспорядок. Я просто по уши в делах.

— Понял вас, — сказал Йен, не пытаясь скрыть разочарования.

Закончив разговор, он понаблюдал за витриной магазина еще немного. Их с Престоном связывали деловые отношения, и Йен не стал бы откладывать встречу из-за беспорядка в подсобке. Почему Престон не захотел встретиться?

Он еще не успел завести машину, когда свет в магазине погас. Йен решил переждать, не желая, чтобы они его заметили.

Пару минут спустя Престон вышел через парадную дверь, везя на ручной тележке три коробки алкоголя. Он подвез их к ближайшему мусорному баку, открыл крышку и выбросил всё туда, после чего откатил тележку в магазин, запер дверь и вскоре сел в такси, подъехавшее за ним к обочине дороги.

Йен вышел из машины, пересек тихую улицу и поднял крышку мусорного бака. К счастью, тот уже заполнился наполовину, и ему не пришлось нырять на дно, доставая выброшенные коробки. В первой коробке обнаружились пустые бутылки от малоизвестного, но дешевого бурбона. Странно, но в общем-то объяснимо. Возможно, в магазине проводилась дегустация.

Йен открыл вторую коробку. В ней лежали бланки с этикетками разных цветов, форм и размеров. Они выглядели как брак печатного производства, однако вид имели антикварный. Кроме того, там имелась банка клея с кистью, торговую марку которого Йен видел впервые.

Тяжело вздохнув, он открыл последнюю коробку. Очередные бутылки от экзотических виски, диджестивов и аперитивов. Все пустые.

* * *

Энди не могла совершить смертный грех, открыв дневник Йена.

Так она продолжала говорить себе.

По правде говоря, она пару раз попыталась взломать замочек, не вызвав подозрений, но ничего не вышло.

Однако когда Оуэн попросил подбросить его до дома друга, якобы для работы над научным проектом, а Уитни предложила девочкам пойти сделать педикюр, Энди, подавив желание сбить этот замочек с помощью пресс-папье, убрала дневник обратно.

От очередных попыток в тот вечер ее отвлек звонок Кэссиди, решившей извиниться за то, что влезла в их личную отпадную историю. Не отругав дочь за сквернословие, Энди сказала, что ее, безусловно, потряс разговор на выходных, но она оценила откровенность и прямоту и порадовалась тому, что у нее есть такая дочь.

Энди подумала, что она, возможно, немного сгустила краски, но Кэссиди, уже поддержанная Йеном, позитивно отреагировала на похвалу.

После этого Энди «выровняла» счет откровенности, признавшись, что пришла в страшное замешательство, узнав, что подаренный ею браслет обнаружили на костях запястья Далласа. И хотя она порадовалась тому, что не видела его останков, ей в голову вдруг пришло, что стоило бы взглянуть на фотографии места преступления и убедиться, что они больше ничего не упустили. Возможно, она заметила бы нечто важное.

К счастью, Кэссиди согласилась, что это хорошая идея.

Пользуясь моментом, Энди добавила, что могла бы изучить все свидетельства возможной причастности Роя на тот случай, если это позволит пролить свет на некоторые детали, доказав тем самым его невиновность. И тогда Кэссиди с воодушевлением поделилась с ней паролем от своего компьютера.

У Энди уже вошло в привычку проверять содержание школьного расследования на «Гугл драйв», и она знала, что там нет никаких свидетельств, способных изменить исход дела Роя. На самом деле ее интересовали новые фотографии, хотя ей менее всего хотелось бы видеть их.

С каждой фотографией эксгумированного из водной могилы «Додж Чарджера» она вспоминала, как Даллас обожал свою машину. Как переживал из-за опасностей узких парковочных мест и норовистых магазинных тележек с покупками, даже из-за случайных царапин на сиденьях от дурацких заклепок на студенческих джинсах. Как-то странно и не похоже на него — рискнуть продираться на вершину скалы по такой узкой и заросшей каменистой дороге.

Энди подумала о поэтической справедливости того, что он отправился в вечность со своим любимцем. Может быть, его единственной настоящей любовью.

В конце концов она заметила только одно фото со смутными очертаниями браслета среди костей мужчины, которого ошибочно считала своим возлюбленным.

И удалила его.

Она плакала, когда Даллас дал ей пощечину. Она плакала еще много раз в последующие недели, прежде чем вернулась к тому, с чего начала и где, вероятно, закончит жизнь: к Йену.

По крайней мере, Энди надеялась, что этим все и закончится.

Глава 53