Темное озеро

— Вы чертовски правы, — усмехнувшись, признал директор. — Кофе?

— Было бы чудесно.

Скэнлон вскочил с дивана.

«Линкольн Дэрроу позвал бы Дорис и попросил принести кофе, — подумал Йен, — но Скэнлон, похоже, готов бегать за кофе сам».

— Вы собрались в кафе школьного клуба? Тогда мы можем вместе прогуляться туда и поговорить.

Поскольку особняк Маккормика соединялся с двумя новыми зданиями, они смогли пройти бо́льшую часть пути по внутренним переходам и выйти на улицу лишь поблизости от входа в корпус школьного клуба. Йен бросил взгляд на новый писательский центр, полностью достроенный. С недавно установленных окон еще не сняли ленты заводских стикеров. Судя по всему, он откроется, как и планировалось, грядущей осенью.

— Наверное, вы тоже заглянули к нам в связи с Далласом Уокером?

Йен кивнул. Он много думал о том, как разыграть эту сцену, и легко начал свою речь, согласно сценарию.

— Мы с женой озабочены этим делом. Не только из-за репутации школы. Как вам, возможно, известно, мы оба учились в старшем классе в тот год, когда Даллас преподавал здесь. Энди даже посещала его поэтический семинар. Он во многом поддерживал ее творческие искания, они даже занимались организацией того самого первого поэтического турнира.

— Не сомневаюсь, что его исчезновение вызвало тогда ужасное потрясение, — с сочувствием произнес директор, когда они вошли в кафе клуба и встали в очередь за кофе.

— Думаю, это очень расстроило каждого из нас, — согласился Йен, хотя помнил, какое почти легкомысленное возбуждение охватило кампус в последующие недели.

Никто не знал тогда, что Даллас умер, поэтому и горевать было не о чем. Все увлеклись забавной игрой, строя догадки по поводу его исчезновения.

Йен предпочел пока не возобновлять разговор, и они в молчании взяли кофе и устроились за отдельным столиком, где их не могли услышать ни персонал, ни учащиеся.

— А теперь наша дочь Кэссиди…

— Посещает журналистский семинар Уэйна Келли, — закончил за него Скэнлон с сочувственным вздохом.

— Я знаю, что между Келли и администрацией имелось некоторое напряжение. Но меня волнуют две проблемы. Во-первых, я не понимаю, как кто-то вроде Кёртиса Ройяла мог стать сотрудником Гленлейка. Разве отдел кадров теперь не проверяет прошлое нанимаемых сотрудников? И во-вторых, Кэссиди и другие семинаристы, видимо, полагают, что Кёртис Ройял может быть невиновен.

— Даже если его признают невиновным, он ни дня больше не будет у нас работать. Однако не знаю, чем еще я могу помочь вам. Следственный процесс скоро закончится, и, по моим представлениям, его признают виновным.

— Я ни в коей мере не хочу вмешиваться, — произнес Йен таким тоном, какой обычно подразумевал обратное, независимо от того, кто произносил эти слова, — однако я обещал Кэссиди сделать все возможное со своей стороны, чтобы не осудили невинного человека. Вы могли бы оказать мне огромную услугу, разрешив просмотреть здешний послужной список Ройяла? Для ее успокоения…

На лице директора проявилось облегчение.

— Ну, очевидно, что у полиции и прокурора уже имеются все эти материалы… Думаю, мы сможем организовать это для вас.

— И было бы великолепно, если б вы смогли посоветовать Келли прекратить школьный крестовый поход в защиту невиновности.

Йен идеально выбрал момент. Скэнлон выглядел так, будто жевал лимон.

— Правление придерживается того же мнения, — признался он, — и я уже беседовал с Уэйном на эту тему. Он заявил, что предан исключительно высшей правде.

— Но он же ваш сотрудник.

— Сложность в том, что его преданность нам закончится через несколько месяцев. И, будучи журналистом, он имеет возможность высказываться в печати.

Директор страдальчески улыбнулся, словно представил себе заголовки множества газетных статей на столе в своем кабинете.

Йену не хотелось предавать доверие Кэссиди, но он понимал, что у него нет иного выбора.

— Как вы думаете, не поможет ли в данной ситуации известие о том, что кто-то из его семинаристов безнадзорно посетил окружную тюрьму?

Он с удовольствием увидел, как сильно побледнел собеседник.

— Вообще-то два семинариста, — добавил Йен. — И одна из них — моя дочь.

* * *

Энди уже села за работу и даже смогла отвлечься от тяжких мыслей, взявшись за редактуру материала для книги об исторических домах Канзас-Сити, когда поступило сообщение от Йена:

Только что встретился со Скэнлоном. Он собирает для меня кое-какие материалы. Скоро поеду домой. Все идет хорошо. ХО

Слова «все идет хорошо» воодушевляли. Энди как будто услышала голос мужа, произносящий их. Отложив в сторону гранки[76], она открыла «облачное» хранилище, чтобы еще раз взглянуть на фотографии. Просто желая убедиться, что там не обнаружится ничего нового. С прошлого вечера, однако, добавился новый файл, названный «Интервью с Мирандой Дэрроу».

Его провела вездесущая Лиз Райт, чье следовательское рвение лишь незначительно бледнело по сравнению с настырностью Кэссиди.

Субъект: Миранда Дэрроу.