Темногорье

Давным-давно, когда Луна бродила по бескрайнему космосу, на ней жили лунные звери — белые волки. Тогда вся поверхность луны походила на огромное облако. И волки прыгали по ней, как по вате. А иногда летели рядом прямо в открытом космосе. Но всегда возвращались, ведь Луна была для них родным домом.

Но однажды Луна повстречала Землю и стала ее спутником. Как ни старалась Луна, не смогла оторваться — Земля не отпускала. И стало скучно волкам без путешествий, захотелось слетать вниз на голубую планету. Спустились они, а прыгать легко не получается — слишком тяжелая Земля. Но волки не расстроились: здесь много воды и лесов, красивых гор, загадочных впадин. Можно носиться друг за другом, высунув языки.

Домчаться, например, до водопада, прыгнуть в него, упасть вместе с водой с огромной высоты. А затем вынырнуть и отряхнуться. Так, что брызги во все стороны. Ловить бабочек и солнечных зайчиков, нюхать цветы — всё на Земле казалось удивительным.

А как завораживали извержения вулканов, когда текла огненная лава. Страшно и захватывающе одновременно. Главное, близко не подходить, чтобы не обжечься. Зимой зато можно спускаться с заснеженных гор, кто быстрее. А еще запахи, шорохи, пение, таинственные звуки…

Днями и ночами бегали волки по земле, а в один день соскучились и собрались отправиться домой, но не смогли — жадная Земля их не вернула. С тех пор озлились волки, начали нападать на других животных, грызться между собой. А ночами, когда восходит Луна, задирают они головы и плачут от тоски. А та совсем окаменела от горя. И лишь после смерти волки возвращаются в свой дом, чтобы никогда больше не разлучаться с ним.

Глеб помолчал и добавил:

— Вот такая грустная история. У нас еще картинки в книге были, и на них — летящие волки. На мордах улыбки, хвосты развеваются. Счастливые.

Приш ответил односложно:

— Угу.

Мёнгере заметила, как он украдкой вытер глаза. Ей тоже хотелось плакать. И от сказки, и от того, что произошло, и от полной неизвестности. Неясно, что ждет их самих.

Хухэ положил голову ей на колени, и девушка погладила фенека. А потом Приш потянулся и забрал его себе. Взял на руки, как котенка, и прижался щекой. Мёнгере не обиделась. Пришу ласка сейчас нужнее, история с Хармой потрясла парня, молчит весь день. А Мёнгере привыкла быть сама по себе. Никогда не сидела на чьих-то коленях, обнявшись. Никто не читал ей сказки перед сном. Лишь когда взошла на трон Золотого города, позволила себе эту слабость, заставляя служанку рассказывать разные истории.

И необычно ощущать, что многое прошло мимо. Слушает разговоры Глеба и Приша и часто не понимает, о чем они. А они — ее. Словно между ними не только тысячи километров были, но что-то еще: семья, близкие люди, друзья, обычная жизнь, которой она была лишена. Раньше Мёнгере об этом не задумывалась, а теперь подобные мысли постоянно лезут в голову. И хочется узнать, что это такое.

Глава двадцать седьмая. "И на что мне язык, умевший слова ощущать, как плодовый сок?"