Темнотвари

Когда Оле и Йоунас отсмеялись и подкрепились черносмородиновым соком (полезным для почек) и хлебом с пряностями (полезным для кишечника), выяснилось, что Йоунас отнюдь не только рунознатец, но и естествоиспытатель, а вдобавок ещё и искусный резчик по кости: он с отрочества вырезал изображения на китовых и моржовых зубах. Он открыл секрет: обёрнутая бархатом диковинка была явно не тем, чем казалась, а зубом того киточудища, что зовётся «нарвал», то есть «мертвяцкий кит», за своё пристрастие к утопленникам, – «NaahvalzTønn» – как Оле записал в своей тетради для заметок. Этих отвратительных созданий исландцы обнаружили в Гренландии, когда около тысячного года основали там поселение, и тотчас начали вывозить оттуда их клыки, а называли их по новейшей моде рогами единорогов. Гренландцы и их посредники на западной оконечности Исландии весьма обогатились на этой секретной торговле. Она обеспечила гренландскому поселению выгодный товарообмен с заграницей и заложила основы богатства наиболее могущественных семейств Исландии. Эта торговля без перерыва продолжалась до тех пор, пока гренландское поселение не пришло в запустение лет сто назад, а точнее в одна тысяча пятьсот сороковом году. Сейчас нарвальих зубов в Исландии осталось мало, но пока существовала вера в единорогов, эти рога надеялись продать дорого, и поэтому доктор Ворм был вынужден дать обещание не рассказывать своим исландским адресатам, кто разболтал ему правду. Это было несложно. Йоунас нарисовал ему картины, на которых изображалось, как сия рыба лежит в морской воде, вытянув перед собой свой зуб наподобие копья, и когда эти рисунки сравнили с экземпляром из королевской сокровищницы, они убедили Оле, что перед ним не что иное, как череп нарвала с зубом. О да, в тот день в Museum Wormianum судьба единорога была решена: через год после этой встречи с Йоунасом Паульмасоном Оле Ворм опубликует эпохальную статью о сходстве нарвальих зубов с рогами единорогов. И в последующие три десятилетия лучшие умы Европы будут спорить о том, существует ли такое невероятное длиннорогое создание с козлиной бородой, лошадиным телом, кабаньим задом, антилопьей головой и слоновьими ногами, – пока в конце концов верх в этом споре не одержат скептики. После этого рога единорога сильно упадут в цене. Этот итог будет немного надуманной, но сладостной местью за Йоунаса Учёного: ведь многие из тех, кто сильнее всего нападал на него в Исландии, происходили из родов покупателей рогов.

Профессор был настолько доволен своим новым соратником в науке, что начал хлопотать о постоянном проживании Йоунаса в Копенгагене. В беседе с Паульми Гвюдмюнодом, который получил при рассмотрении своего судебного дела удовлетворительный результат и теперь должен был вернуться в Исландию, чтоб вступить там в должность помощника пастора в Хьяльтастаде, было решено не отправлять Йоунаса на родину вместе с сыном, а вместо этого отправить в Данию Сигрид, его супругу. Йоунасу было полных шестьдесят три года, а ей пятьдесят семь, он будет помогать Ворму переводить древние рукописи и, по мере необходимости, зарисовывать экспонаты, а она могла бы пособлять на кухне, им нашли бы хорошую отдельную комнату в жилище дворецких; двадцать лет без перерыва проведя в скитаниях, они наконец обретут покой. Сердце Йоунаса Паульмасона Учёного преисполнилось надежды на лучшее: хотя сам он практически не бывал в Копенгагене на улице, Сигга наверняка оценит новинки, которые предлагает этот город: фейерверки, наряды придворных и пышные здания будут как бальзам на её усталые глаза.

Майским вечером, когда они с ректором Оле скрепили свою договорённость, Йоунас достал из своих пожитков коробочку в форме кубика из тюленьей кости. В ней лежала самая большая из принадлежавших ему редкостей – кроваво-чёрный кристалл, по краям жёлтый – одновременно создание природы и священная реликвия: камень, сидевший в потаённом органе хоуларского епископа Гвюдбранда Торлаукссона, который Йоунас собственноручно удалил согласно руководствам Храпна Свейнбьяртнарсона, друга Гвенда Доброго[30]: он вспорол этот орган, словно сырую сардельку, выбрал из мочепроводящего канала все камни и снова зашил. Тело божьего человека, склонное к каменной болезни, породило три камня, и один из них Йоунас утаил и всё время носил с собой. Благодарность господина Гвюдбранда обеспечило Паульми Гвюдмюнду обучение в пасторской школе в Хоулар (вкупе с бумагой из загашников Йоунаса доказывавшей, что Ари Магнуссон из Эгюра, зять епископа, проявляет неповиновение королевским законам), и теперь Йоунас подносил этот камень своему другу Оле в дар за то, что он предоставил ему и Сигрид кров.

День спустя от его величества Кристиана IV пришло рукописное письмо с печатью. В нём король соглашался с выводом совета университета, что Йоунас Паульмасон – не богомерзкий колдун, но вместо того, чтоб незамедлительно оправдать его, он передал дело в Альтинг на Полях Тинга и попросил исландцев разобраться со всем самостоятельно, с соблюдением формальностей, в присутствии обвиняемого.