Темные архивы. Загадочная история книг, обернутых в человеческую кожу

Было много примеров книг, переплетенных в человеческую кожу, которые никак не затрагивали женщин. И я упомянула о своем дискомфорте, вызванном приписыванием сексуального намерения врачу, который создал артефакт, особенно когда никаких конкретных доказательств – например, писем или дневниковых записей, – чтобы подтвердить подобный мотив, не было.

«Конечно, он выбрал женщину», – возразил Нидем. По его мнению, того факта, что Буланд специально назвал пол людей, из кожи которых были сделаны переплеты, было достаточно, чтобы сделать вывод о мотиве. «Я действительно считаю, что это было надругательством над мертвым женским телом». Наши основные разногласия касались именно этого: намеревался ли Хью очернить весь женский пол своим творением или же этот бесчеловечный акт был побочным продуктом его беспечного пренебрежения к женщине как личности? В конце концов мы сошлись на том, что результаты в итоге были одинаковыми, независимо от его теперь непостижимых намерений.

Нидем получил докторскую степень по средневековой истории в Гарварде и провел много часов в Хоутонской библиотеке, где хранится первая книга в переплете из человеческой кожи, подлинность которой была подтверждена. Он был оскорблен тем, что его альма-матер не заинтересовалась предоставлением ему платформы в своем блоге для обсуждения этической ситуации, создавшейся из-за подобного предмета. Библиотека не стала поддерживать спор, который Нидем хотел разжечь. «Я очень недоволен Хоутонской библиотекой», – сказал он.

Нидем считал, что захоронение или кремация экземпляров в переплетах из человеческой кожи не считается уничтожением библиографических редкостей. Поскольку книги до эры массовых изданий всегда подвергались повторному сшиванию, рассуждал он, в них не было ничего ценного. Я утверждала, что необычность материала книги делает ее важной и такие экземпляры необходимо сохранить как свидетельство этой отвратительной практики. Мы не можем вернуться назад во времени и остановить создание антроподермических переплетов, но поскольку они существуют, то могут преподать нам важные уроки – если мы готовы считаться с их темным прошлым и всем, что оно говорит нам о культуре, в которой они были созданы. Мы все время находим новые способы учитывать этот факт. Мое исследование никогда не могло бы осуществиться, если бы вещественные доказательства были уничтожены до того, как был изобрели метод ПМД. Кто знает, что еще мы можем выяснить об этих книгах, если библиотекари вроде нас продолжат заботиться о них.

Я вспомнила случай, который Николсон Бейкер привел в своей книге «Двойной перегиб: библиотеки и нападки на бумагу» (Double Fold: Libraries and the Assault on Paper). Он был огорчен тем, что газеты в библиотечных фондах регулярно плохо микрофишировали[25] или оцифровывали, а оригиналы выбрасывали. Помимо очевидной проблемы, заключавшейся в невозможности повторного сканирования выброшенных оригиналов с помощью улучшенных технологий, когда они были изобретены, Бейкер обнаружил свидетельства некоторых необычных случаев, когда сама бумага была исторически важной. В середине XIX века европейские поставщики тряпичной бумаги не могли угнаться за спросом со стороны постоянно расширяющегося рынка американской газетной индустрии. И по мере роста цен на бумагу такие предприниматели, как геолог доктор Исаак Дек, начали изучать альтернативные виды сырья. Самым любопытным был материал, в который оборачивали египетских мумий и который был украден из древних гробниц. Такую диковинную идею можно было бы отбросить как глупость, которая так и не осуществилась, если бы не заметка в журнале Syracuse Daily Standard от 31 июля 1856 года: «Наша ежедневная газета теперь печатается на бумаге, сделанной из тряпья, привезенного прямо из страны фараонов на берегах Нила». Бейкер обнаружил, что в большинстве мест, где он ожидал найти копии Syracuse Daily Standard, – например, в библиотеке Сиракузского университета или Публичной библиотеке Сиракуз, – выбросили газетную бумагу после того, как в 1972 году газеты записали на микрофиши. Он ездил посмотреть на легендарные издания, напечатанные на ткани, в которую оборачивали мумий, в историческую ассоциацию, которая спасла их от попадания на свалку. Ученый сообщил, что «страницы выпуска Daily Standard, напечатанные на таком материале, шуршат, когда их переворачиваешь». Не смогут ли новые или будущие научные методы – или биокодикологи и историки, интересующиеся материальной культурой, если уж на то пошло, – узнать больше об этой эзотерической практике и культуре, в которой она возникла? Разве не в наши обязанности как библиотекарей, спросила я Нидема, входит сохранение этих предметов любыми способами, для того чтобы другие исследователи смогли их изучить?