Темные архивы. Загадочная история книг, обернутых в человеческую кожу

Как утверждает историк Бриджит Шеридан, эти две книги много говорят о меняющемся характере профессионального ухода за беременными в то время и о борьбе между мужчинами и женщинами-практиками за то, кто лучше всего мог бы служить утробам Франции. Были ли это традиционные акушерки, которые имели практический опыт и соблюдали приличия родильного зала, считая его только женским местом, но не получили необходимой медицинской подготовки по юридическим причинам, будучи женщинами? Или это были хирурги, которые достигли мастерства в использовании новых щипцов и которые были представителями мужской профессии, но не считались настоящими врачами и не знали, как справляться с родами без хирургического вмешательства? Или это были врачи, которые только начинала создавать новую специальность в медицине, связанную с женским здоровьем, несмотря на социальную стигматизацию, окружающую медиков-мужчин, исследующих интимные места представительниц прекрасного пола? Последствия оказались намного масштабнее, чем просто финансовые обстоятельства. Они также изменили курс медицинской помощи – определили, кто считается частью подающей надежды профессии, а кого отодвинут в сторону как простого народного целителя.

Между рождением дофина в 1601-м и 1627 годом многое изменилось. После убийства короля Генриха IV, в то время как Людовик XIII был ребенком, Мария Медичи царствовала как королева-регент. Когда мальчик достиг подросткового возраста, он изгнал мать из королевства и убил многих ее итальянских советников. Тем временем Людовик XIII стал первым абсолютным монархом Франции и приветствовал возвращение из ссылки Марии Медичи. Именно в эти сложные времени 64-летняя Луиза Бурсье была повитухой принцессы Марии де Бурбон-Монпансье, невестки Людовика. Через несколько дней она умерла.

Мария Медичи приказала провести вскрытие принцессы, а врачи и хирурги (но не акушерки) сказали, что ее смерть была вызвана небольшой частью плаценты, оставшейся в утробе. В те дни данные о вскрытиях редко публиковались, но в этом случае медики распространяли свой одностраничный отчет при дворе и публично по всему Парижу. Бурсье чувствовала, что вина за смерть принцессы лежит на ней, поэтому решилась на беспрецедентный поступок, опубликовав собственное возражение. Она сказала, что у принцессы обнаружилась гангрена от предыдущей инфекции, которую ее медики должны были диагностировать (современные историки считают, что у нее был, скорее всего, острый перитонит[23]) и что врачи и хирурги, присутствовавшие при родах, включая придворного хирурга Шарля Гийома, видели, что плацента была неповрежденной.

«Основываясь на вашем отчете, – писала Бурсье, – вы обнаруживаете, что совершенно ничего не понимаете в плаценте и матке женщины, ни до, ни после родов. Не больше, чем мастер Гален [безупречный римский магистр медицины более тысячи лет назад], который никогда не был женат и редко помогал женщинам при родах… оказалось, что он никогда не изучал ни чрева беременной, ни ее плаценты». Дальше она советовала врачам обратиться к древнегреческому врачу Гиппократу, которого Бурсье считала достаточно умным, чтобы полагаться на опыт sages-femmes и «знать секреты женских болезней».

Некоторые врачи считали акушерок ведьмами.

Для женщины – не говоря уже об акушерке – сделать такой шаг значило нанести сильнейшее оскорбление придворным врачам и хирургам, которые немедленно выступили с протестом. Хотя письмо было анонимным, историки приписывают его Шарлю Гийому, который решил ответить: «Вам лучше было бы провести остаток жизни в молчании, нежели утверждать… что о великой принцессе заботились не так хорошо, как следовало бы… подумайте об этих вещах… И следуйте своему долгу – не пытайтесь больше делать замечания врачам».

Хирурги и врачи погубили репутацию самой знаменитой акушерки Франции, и она удалилась от двора, а после спокойно начала работать над своей последней книгой «Собрание секретов». Вместо родов женщина сосредоточилась на общем описании народных средств, которые показали свою эффективность в течение ее долгой карьеры[24]. Бурсье опубликовала последнюю книгу в 1635-м и умерла в следующем году.

Даже в это время, еще до зарождения клинической медицины, у врачей во Франции были как экономические, так и социальные мотивы для того, чтобы отделять себя от обычных народных целителей без ученой степени. Особенно легкой мишенью были акушерки. Мало кто имел медицинское образование или поддержку, какая была у Луизы Бурсье. Вместо того чтобы носить звание sages-femmes – как именовались повитухи, – они часто называли себя vielles (старухами), намек на пожилых проституток и мадам в провинциях, которые использовали знания женской анатомии, чтобы помогать при родах. Некоторые врачи, такие как Андре дю Брейль из Парижского университета, даже писали, что большинство акушерок были ведьмами.