Темные изумрудные волны

Андрей почувствовал себя брошенным на произвол сумасшедшей судьбы. Где адвокат? Не может быть, чтобы родители и друзья забыли про него. Их просто не пускают! Еще две-три такие ночи, и он оговорит себя. Скорый суд, и неизбежный приговор. Потом, возможно, родственникам удастся навестить его – уже на зоне.

– Послушайте, – сказал Андрей нетерпеливо, – не понимаю, в чем меня пытаются уличить. Намекните, хотя бы. Не могу же я выдумывать преступления, которые не совершал.

– Хорошо. Попытаюсь вам помочь, – добродушно, негромко, ласково, произнёс следователь. – Расскажите, как вовлекли в свою банду гражданина Козина. Когда это всё началось? С магазина «Промтовары», что в Советском районе. Директор в котором… Артём Говорухин… ну, же, продолжайте…

– Не знаю такого. Вы меня скрещиваете с теми, с кем у меня явная несовместимость.

– Ай-ай-ай. Боюсь, ничем вам не смогу помочь. Сами себя загоняете в угол. Говорухин узнал вас, и голос ваш запомнил. Ладно, так и запишем: от очевидного факта мы отказываемся. Суд учтет ваше упрямство. Так-так… Поехали дальше… Магазин «Радиотехника»… М-м-м…

«Эти меня не опознали», – удовлетворенно подумал Андрей.

– Урюпинск… Вы утверждаете, что в этот день работали?

Андрей кивнул.

– А продавщица магазина опознала вас.

– Она сомневалась. Вряд ли она что-то помнит, кроме своих колхозных этюдов.

– Сомневаясь, показала сразу на вас. Особенно улыбка ваша ей запомнилась. Позже она показала, что видела именно вас. Не хотела при вас говорить. Будете отпираться – мы повторим очную ставку.

– Я был на работе. А про меня она от вас услышала впервые. Чем вам приглянулась моя улыбка…

– Вас не было весь день. С вечера предыдущего дня вы отпросились. В тот день вы появились без десяти пять, непосредственно перед ночным дежурством. Вас привёз Трегубов. Ему тоже не уйти от правосудия. Погуляет пусть. Потом мы им займемся.

Раскрыв папку, следователь начал листать бумаги. Отыскав нужную, прочитал:

– Всё сходится. Отпросился с вечера, появился второго июня в шестнадцать пятьдесят. Приехал на темно-серой иномарке.

«Самойлова! – подумал Андрей. – Больше некому воспоминать, ни один человек в судмедэкспертизе не даст точных показаний, не переговорив со мной, или хотя бы с родителями! Кроме этой простодыры Самойловой!»

Андрей посмотрел в глаза следователю:

– Оговор, мухлёвка! Десятки людей меня видели на работе.

Выдержав паузу, не отрывая взгляда, спросил:

– Что-нибудь ещё – эпизоды, сцены, акты?

– Вы мазохист?! У вас удивительный дар себе всё портить.

– Не могу пока ни в чем признаться. Кроме этих марамоек, у вас есть вообще нормальные свидетели?!

– Мои палочки-выручалочки кончились. Пока не признаете своё участие в этих эпизодах, мы с вами не сможем дальше двинуться.

У Андрея ныло тело. Нельзя было найти такую позу, которая хоть немного приносила б облегчение. Ужасно болел позвоночник. Не согнуться, не разогнуться. Густой, серый туман стоял в голове, наверное, такой туман стоит в мозгу обезьяны. Не стало прошлого и будущего, не стало папки с вьющимися шнурками. Лишь одно: снять ботинки, лечь, уснуть.

Следователь довольно долго молча размышлял.

– Ох, и бедовая бабенка Катька Третьякова, – внезапно с живостью и лукавством сказал Сташин, сказал, как мужчина, говорящий с мужчиной, и Андрей смутился, растерялся. Холодная испарина покрыла его лоб, и ледяной панцирь сжал грудь.

– Захомутала парня, сама упорхнула в Питер. Признайтесь, это она подговорила вас убить своего любовника! Которого вы принимали и вскрывали, как и тех бедолаг, урюпинцев.

Руки Андрея задрожали, ноги тоже. Следователь спросил:

– Что вы стучите ногами, как на физзарядке?

– Что это еще за нагромождение небылиц? – переспросил Андрей, справившись с волнением. – Мы на съёмках передачи «В гостях у сказки?»

– Ого-го! Факты, против вас говорят голые факты. Бросьте, Разгон, упираться. Вы не обманете правосудие.

Лицо следователя вновь распалось на кубики, брезгливо смотрели раздражённые глаза, рот произносил слова, которые понимались с трудом.

Оказалось, что некая Альбина Евсеева, якобы его, Андрея, подружка, показала, будто он состоял в преступной группировке, занимавшейся «машинными убийствами», что совместно с Никитиным спланировал убийство Кондаурова. Что на встречу с коммерсантами привозил на грузовиках похищенный с завода «Каустик» товар, который просто показывали людям, а потом их убивали, забирали деньги, товар же загоняли в Москву.

Подобно фокуснику, следователь извлекал из папки нужные бумаги, показывал Андрею. Какая-то мешанина: несколько фактов, попав в папку с веревочками, перемешались там с чьими-то оговорами, бредом в виде приписываемых преступных умыслов, все это смешалось в какую-то серую, клейкую вермишель. Поверх неё стелились угрозы: оказалось, светлый день был не тот, когда состоялось знакомство со следователем, а сегодняшний, так как если в «офисе» узнают, кто повинен в смерти Кондаурова… А ведь узнают, еще как узнают!

– Гражданин следователь, мне нужно в туалет, – прервал Сташина Андрей.