Темные небеса

Возможно, я резковат. Я даже слышу, что в тоне моем проскальзывают истерические обертоны. Но я ничего не могу с собой сделать, около тех же шести — или, может, чуть больше — часов назад в эфире прозвучало официальное сообщение: арконцы принимают ультиматум экстремистов «Кагонда Ману», просят остановить казни, берут на себя обязательство свернуть свою миссию на Земле в ближайшие трое суток. На мой взгляд, это позорная капитуляция: при всей их технике, при всех их психогенных возможностях арконцы, если бы за это взялись, вполне могли бы и обнаружить убежища террористов, и ликвидировать их, и освободить заложников, и сделать это практически без потерь. Принципом невмешательства в земные дела можно было бы временно пренебречь: никто бы их за это не осудил. А так получается черт-те что: явились нежданно-негаданно, разворошили человеческий муравейник, и бросили все как есть — с последствиями справляйтесь сами.

Виллем со мной частично согласен. По аналитической прикидке арконцев, вероятность глобального апокалипсиса в процессе Контакта возросла на восемь — десять процентов.

— Мы тут явно ошиблись, — говорит он. — Мы рассчитывали совсем на другой результат. Предполагалось, что в итоге Контакта земляне почувствуют общечеловеческое единство, и катализатором этого процесса послужит сравнение вашего общества с нашим, то есть принципиально иным. Мы рассчитывали, что возрастут солидарность и гостевая толерантность землян. Мы надеялись, что эволюционная перспектива позволит вам по-новому оценить ваш собственный мир. Но этого почему-то не произошло. Случилось скорей обратное: распад мира Земли на враждующие между собой локальности или, как у вас говорят, «война всех против всех». Совершенно непредвиденный нами эффект. По-видимому, какие-то компоненты цивилизационной психодинамики мы не учли.

Он делает мучительный вдох.

— Ультиматум, который нам предъявили, это просто последняя капля, но она переполнила чашу сомнений. Добавлю, сомнений давних и очень тяжелых, которые подверглись тщательному анализу… В общем, мы пришли к выводу, что нам больше не следует оставаться здесь.

И далее, наверное, чтобы успокоить меня, Виллем высказывается в том духе, что все не так уж и безнадежно. Вполне вероятно, что в ближайшее время проявит себя феномен «отсроченных изменений». Сейчас, когда мы, земляне, стоим с арконцами буквально лицом к лицу, у нас преобладают эмоции, затмевающие любую трезвую мысль. «Они — чужие» — вот главное содержание реакции человечества на Контакт. Однако как только арконский корабль уйдет, как только будет устранена «явная и прямая угроза», будоражащая сознание, экстраординарный всплеск этнической и социальной активности, несомненно, спадет. Исчезнет внешний побудитель его, зато начнется осознание общеземной идентичности, а это, возможно, в свою очередь, приведет к осознанию надвигающейся катастрофы.

— Возможно, у вас все и получится, — говорит Виллем. — Тем более что первые эмпаты среди землян уже появились. И количество их, несмотря на все трудности, будет постепенно расти… — Он смотрит на меня фиолетовыми выпуклыми глазами, в которых поперечными бликами отражается свет. Я ничего не отвечаю ему. Он и так знает обо мне практически все. — Повторю еще раз: мы спасаем не отдельных людей, не народы, не государства и даже не уникальную земную цивилизацию. Мы спасаем человека как вид, хомо сапиенс, разум, отличный от нашего, который непременно должен быть сохранен. Вы, конечно, можете нас обвинять, что мы принесли Земле множество бед, что мы вторглись на вашу планету, непрошеные и незваные, что мы переворошили всю вашу жизнь, не спрашивая, хотите вы этого или нет. Обвиняйте, пожалуйста, но поймите и нас. У человека, который тонет в реке, захлебывается, бьется в беспамятстве, не спрашивают, хочет ли он, чтобы его спасли. Его просто спасают, и все.

Он опускает серые пленочки век и некоторое время сидит, как будто впав в забытье. Затем с некоторой натугой приподнимает их, одновременно втягивая в себя воздух, пахнущий осенней листвой. И я думаю, что, по сути, он прав. В жестоком кризисе мы очутились еще до прихода арконцев. Я вспоминаю события недавних лет: безумное восстание предместий в Париже… ошеломляющий бунт в Лондоне: толпы носятся по улицам с криками: «Справедливости!.. Справедливости!»… восстание анархистов в Греции… восстание «желтых жилетов», расползшееся из Франции по всей Центральной Европе… Арабская весна… русская весна, закончившаяся присоединением Крыма… междоусобная бойня, охватившая чуть ли не весь Большой Ближний Восток… параноидальный конфликт между Западом и Россией…