Темные празднества

– Ты думаешь, я боюсь сказать им «нет»? В разгар конфликта на континенте, длящегося десятилетиями, люди вроде меня и Клементса охотились на ведьм. Твоя история напомнила мне о том, каким потенциалом я обладаю. Я ведь предупреждал тебя, что все еще остаюсь тем же, кем был раньше. Я охотился на ведьм, чтобы угодить своему начальству, и меня не волновало, что доказательств недостаточно для обвинения. – Он нависает надо мной, и я сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть назад. – Я жалею о своем прошлом. Отчасти – из-за их страданий, но в первую очередь потому, что их вопли до сих пор не дают мне покоя даже во сне. Мне так хочется выспаться. Но твои слова, похоже, заставили меня снова вспомнить человека, которым я был раньше. Если бы ты встретился со мной лицом к лицу, то был бы в ужасе. – Он кивает, довольный тем, что его слова до меня дошли. Затем его внимание переключается на поток посетителей, заходящих в лавку Броуда и возвращающихся оттуда уже с моим памфлетом в руке.

Так проходит около часа, и это – невыносимая пытка, потому что все это время я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не отобрать у них свой текст.

Наше бдение заканчивается, когда на нас вдруг бросается чей-то силуэт.

– Агнес? – спрашиваю я.

Раскрасневшись, она с трудом выговаривает слова:

– Я не смогла ничего придумать кроме того, чтобы вас найти. Господин уехал, а госпожу удерживают. – Жестом она просит нас обоих поторопиться. Уилл снова смотрит на лавку Броуда, но затем все же плетется вслед за нами. – Сэр, прошу вас! – умоляет она, когда я иду чересчур медленно. – Мы решили вас поискать, когда вы убежали, но потом он схватил ее прямо на улице, словно добычу. Охотник на ведьм, – объясняет она, и после этих слов я срываюсь на бег.

Глава пятнадцатая

Она приводит меня к толпе людей, в стороне от которой стоит оцепеневшая от ужаса миссис Хейл. В центре столпотворения я выхватываю взглядом Клементса. Жители Йорка обступили его полукругом, пока Альтамия изо всех сил пытается высвободиться из его хватки.

– Отпустите ее! – кричу я, пытаясь растолкать собравшихся зевак. Воспользовавшись своим хрупким телосложением, Агнес протискивается через толпу, но Клементс вдруг отталкивает ее на стоящих вокруг людей.

– Я найду констебля, сэр! – кричит Агнес, пока я прокладываю себе путь к центру. Она полна решимости, несмотря на синяк, растущий у нее на щеке. Агнес растворяется в толпе, и ее протянутая рука – последнее, что я вижу.

– Эта девушка держит при себе мертвых фамильяров. Она – демон Барбатос во плоти, герцогиня ада, использующая животных для своих зловещих деяний. – Слова Клементса привлекают все больше зевак, и я изо всех сил пытаюсь удержаться от того, чтобы меня оттеснили в сторону. Заинтересованность толпы придает ему смелости, и Альтамия извивается, пытаясь освободиться из его мертвой хватки.

Она пристально изучает людей, стоящих вокруг, и они отвечают ей тем же. Это – ее друзья и соседи, многие из которых когда-то обращались к ее семье за помощью. Но сейчас они об этом не задумываются. Они видят перед собой лишь богато одетую дочь злобного сторонника круглоголовых. Зеваки, убежденные в том, что сейчас вершится справедливость, одергивают свою убогую одежду. Они не знают, что Альтамия страдает, и знать не хотят.

Девушка выпрямляет спину, и по ее осанке становится очевидно, что сейчас она абсолютно одна.

«Прости меня», – пытаюсь я ей сказать, но она смотрит словно сквозь меня.

Заметив нас с Уиллом, Клементс расплывается в улыбке. Его пальцы – как оковы на губах Альтамии.

– У нее дьявольский нрав, – говорит он, смеясь над тем, что она его укусила. Потом Клементс хватает девушку за волосы, чтобы она не смогла убежать, и ее чепец падает на землю, где его начинают топтать зеваки.

– Тебе нужно взять ее под уздцы!

Это предложение, выкрикнутое кем-то из собравшихся вокруг людей, находит поддержку, и вскоре над толпой пролетает лошадиная уздечка. В конце концов она оказывается в руках у Клементса. Пристально глядя на Уилла, он поднимает ее над собой, словно бросая ему вызов. Нет, он не остановится, пока Уилл ему не уступит, и на какое-то мгновение у меня возникает ощущение, что мой господин уже готов пойти ему навстречу. Он делает шаг вперед, разрываясь между Альтамией, толпой и Клементсом.

– Уилл? – настойчиво окликаю его я, но он глух к моим мольбам. Сейчас Альтамию трудно отличить от тех многочисленных людей, которых он приговаривал к казни.

Для него отступить так же естественно, как для меня – спрятаться в тень. Ее смерть не вызовет у него угрызений совести. Клементс, разъяренный тем, что Уилл ничего не делает, бросает уздечку на землю и начинает кружиться, крепко удерживая Альтамию. Один рывок – и он оттаскивает ее назад, пока их двоих не обрамляют деревянные арки эшафота.

Мое зрение становится размытым из-за сдавливающих меня людей, но я все равно пробираюсь вперед, прищуриваясь и не упуская из виду рук Клементса. На шее Альтамии – самодельная веревка. Миссис Хейл пришла в себя, но людская стена не дает ей подойти ближе к дочери.