Темные празднества

– Альтамия! – Она выпрямляется. В дверном проеме я вижу Альтамию. Бросив на меня внимательный взгляд, она удаляется, захлопнув за собой дверь.

Грейс откидывается на спинку стула.

– Она на мгновение вас увидела.

Я убегаю, и женщина продолжает усмехаться мне вслед.

Я чувствую на себе запах Грейс. Пытаясь стереть его рукавом, я спешу на кухню за звуком шагов Альтамии. К тому времени, как я туда добираюсь, ее там уже нет, а о том, что она только что приходила, говорят растерянные лица кухонной прислуги и полуоткрытая дверь, ведущая в сад. Служанка, запихивающая мешок на широкую полку, прибитую под потолком, просыпает на меня немного муки. С вежливой улыбкой я спешу принять ее сбивчивые извинения, но лицо мое больше напоминает гримасу.

– Ваши труды вознаградили, – отмечает Альтамия, как только мне удается ее догнать.

Одетая в простой наряд, девушка снимает грубую шапочку, распуская волосы. Она делает вид, что внимательно изучает травяной садик своего дяди: ковер из розмарина, тимьяна и других трав, обрамленный живой изгородью.

Я отряхиваюсь от муки.

– Это не то, что вы подумали.

– Не нужно ничего объяснять. – Лицо ее скрывается в тумане Пендла. Я открываю рот, чтобы возразить, но она меня перебивает: – Я получила ваше письмо. – Меня начинает знобить, но заметив, что Альтамия меня не избегает, я прихожу в себя. – Уже на следующий день я обменяла у служанки свое платье на этот костюм и спланировала свой побег на повозке. Я приехала сегодня утром. Мне пришлось вымазаться грязью, чтобы больше походить на мальчика. Я выпала из экипажа, – добавляет она, когда мой взгляд останавливается на пятнах засохшей грязи у нее на бриджах.

– Рискованный шаг, – замечаю я.

Она достает из-под плаща кинжал.

– Я добиралась сюда не в одиночку.

Увидев полоску обнаженной кожи, я тянусь к ее руке:

– Вы поранились.

Мое прикосновение заставляет ее поежиться.

– Ничего страшного. Я слишком усердно тренировалась. После того, как вы уехали, Йорк наводнили сообщения о том, как охотники на ведьм вешают женщин от Восточной Англии до Ланкастера. Понимаю, что вы не такой, как Клементс. Однако ваше письмо заставило меня вспомнить, как он… схватил меня. И людей в толпе – тех, кто над этим смеялся, и тех, кто просто стоял и смотрел. – Она заставляет себя повернуться ко мне лицом. – Вы писали, что у вас с ним много общего. Мне нужно было убедиться, что это действительно так. А что, если я жила, держа в голове ваш выдуманный образ. – Я позволяю Альтамии внимательно себя рассмотреть. Она вздыхает. – Моя мама поведала мне, о чем вас тогда попросила.

К своему стыду, я делаю слишком поспешное признание:

– Нам нужно было отвлечь от вас Клементса. Вам не стоило следовать за нами. Клементс все еще может обвинить вас в колдовстве. Здесь вы в опасности.

Лицо Альтамии мрачнеет.

– Здесь любой в опасности. – Она сердито качает головой, когда я собираюсь ей возразить. – Ваше послание стало настоящей исповедью, но ведь и я не святая. Я приехала, потому что намерена очистить город от этих людей.

– От таких, как я, – предостерегаю я Альтамию, но девушка не отступает. Сообщая ей о своих договоренностях с мистером Рашем и давшем трещину союзе с Клементсом, я обещаю себе, что прослежу, чтобы сегодня же вечером она в целости и сохранности вернулась в Йорк. Альтамия молча выслушивает мой короткий рассказ.

– Я не позволю смерти Агнес остаться безнаказанной. Я донесу до местных жителей ее историю и расскажу им о том, что за людей они у себя пригрели. Я помогу вам их прогнать. – Она настроена решительно.

– Я к вашим услугам, – обещаю я ей.

Кивнув, она отводит взгляд.

– Грейс замужем. Вы к ней неравнодушны?

– Она мне безразлична. – Если я отвечу что-нибудь еще, то подвергну ее опасности, так что просто пристально смотрю ей в глаза, пока не убеждаюсь, что она мне поверила.

– Я не ревную, – уверяет она меня.

– Чарльз Ферфакс, – произношу я. Она вздрагивает от неожиданности. – Он вам нравился?

– Он был смелым и удалым. – Я сжимаю зубы, когда Альтамия вдруг расслабляется от этих воспоминаний. – Мне сразу показалось, что я в него влюбилась, хотя он всегда относился ко мне с почтением, словно брат. Я была слишком маленькой.

– Я не ревную, – повторяю я ее слова. – Мое письмо… – Выражение ее лица остается настороженным, поэтому я отступаю назад.

Мое дыхание заставляет воздух дрожать, и Альтамия рассекает его движение своими размеренными шагами. Когда я беру ее за руку, она не отстраняется, и на какое- то мгновение я обманываю себя, полагая, что мог бы рассказать ей всю правду о себе, не боясь, что мое признание вызовет у нее лишь отвращение.

– У меня есть тайна, – начинаю я, но раздавшийся крик прерывает мою исповедь.

– Николас! – Альтамия выглядывает из-за моего плеча. На ступеньках кухни стоит Уилл. – Я нашел Клементса. – Он подходит ближе, и мой взгляд опускается на его руки. Они покрыты темной жидкостью, источающей песню.

Глава тридцать первая