Темные тайны

Она продолжала в том же духе, добавляя предложение за предложением и не спрашивая разрешения войти. Наверное, поэтому я ее и впустила.

Она вошла, уважительно сцепив руки, как входит воспитанная девушка, и попыталась в моем запущенном жилище углядеть что-нибудь такое, за что его можно было бы похвалить. Наконец, когда она заметила у телевизора коробку с разноцветными кремами, взор у нее просветлел:

– Тоже просто обожаю всякие кремы, у меня есть один с запахом персика – он мне сейчас особенно нравится. А ты не пробовала крем для вымени? Им когда-то смазывали дойных коров, в смысле вымя. Он такой нежный; в аптеках продается.

Я неопределенно пожала плечами и предложила ей кофе, хотя в банке его оставалось только на донышке.

– Мм, неудобно говорить, но не найдется ли у тебя чего-нибудь выпить? Дорога долгая: устала за рулем.

Мы обе сделали вид, что два часа за рулем могут измотать настолько, что кому угодно понадобится алкоголь, чтобы снять напряжение. Я отправилась на кухню, надеясь, что где-нибудь в холодильнике затерялась банка спрайта.

– Есть джин, – крикнула я, – но его не с чем смешать.

– Ничего страшного. Так даже лучше, – отозвалась она.

Кубиков льда тоже не нашлось (мне всегда лень заливать форму даже для себя самой), поэтому я наполнила два стакана джином комнатной температуры и вернулась в гостиную. Крисси торчала возле коробки с кремами. Я была почти уверена, что она успела сунуть в карман парочку бутылочек. На ней был черный брючный костюм и бледно-розовая водолазка под пиджаком – для стриптизерши наряд, мягко говоря, неожиданный. Ладно, не буду говорить, чтобы она положила крем на место.

Я протянула ей стакан – надо же, лак на ногтях она подобрала в тон водолазки, – и поняла, что она, в свою очередь, заметила отсутствие пальца у меня на руке.

– Это после той?.. – начала она и впервые закрыла рот.

Я кивнула.

– Итак? – произнесла я как можно любезнее.

Она вздохнула, села на диван, устроилась поудобнее, с грацией и утонченностью гостьи на званом чаепитии. Я села рядом.

– Даже не знаю, с чего начать, – сказала она, делая глоток.

– Начни сначала.

– В общем, когда я поняла, кто ты… ты же в тот день приходила ко мне домой…

– Я никогда не была у тебя дома, – сказала я, не понимая, о чем она говорит.

– Нет-нет, не в тот раз, а тогда – давно. В тот день, когда убили твою семью. Ты приходила к нам со своей мамой.

– Мм, – промычала я и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

Тот день ничем особенным примечателен не был – день как день. Мне было известно, что у Бена неприятности, но я не знала ни причин, ни насколько это серьезно. Мама ни с кем из нас не поделилась растущей тревогой: берегла нас. А в тот день… Я вспомнила, что вместе с мамой и Дианой искала Бена. Мы поехали его искать, я сидела на заднем сиденье одна и была вполне довольна судьбой, потому что мне никто не мешал. Помню, у меня горело лицо после того, как Мишель жарила салями. Помню, мы заезжали в дома, где туда-сюда сновали люди: мама думала, что Бен у кого-то на дне рождения. Помню, ела кекс. Бена в тот день мы так и не нашли.

– Ладно, неважно, – вмешалась в мои мысли Крисси. – Я просто… после всего, что случилось, я забыла… О тебе забыла. Можешь долить?

Она нетерпеливо протянула стакан, как будто он у нее давно пуст. Я налила джина доверху, чтобы она могла продолжить не прерываясь.

Она пригубила джин, вздрогнула:

– Может, надо куда-нибудь пойти?

– Нет-нет, рассказывай.

– Я тебе солгала, – выпалила она.

– Где именно?

– Бен меня не развращал и не растлевал.

– Я в этом не сомневалась, – сказала я, пытаясь придать голосу мягкость.

– И уж конечно не домогался никого из моих подружек.

– Я в курсе: они все это признали. Все, кроме тебя.

Она заерзала на месте, скосила глаза вправо – видимо, вспомнила тот свой дом и свою жизнь.

– Все остальное правда, – сказала она. – В детстве я была очень хорошенькой, и у нашей семьи водились деньги, и в школе я хорошо училась, и бальными танцами занималась, и получалось у меня хорошо… Я часто думаю, что было бы, если бы тогда я не сочинила эту дурацкую историю. Отвратительная ложь… если бы я в первый раз это не брякнула, моя жизнь могла сложиться совершенно иначе. Стала бы домохозяйкой, а может, имела бы собственную танцевальную студию или что-нибудь в этом роде.

Она ткнула себя пальцем в живот в том месте, где в прошлый раз я заметила след от кесарева сечения.

– Но ведь у тебя есть дети?

– Типа да, – сказала она, округлив глаза.

Я не стала углубляться.

– Так что же произошло? С чего все началось? – спросила я, не в силах взять в толк, как ее ложь могла повлиять на судьбу моей семьи. Но за ней, этой ложью, действительно чувствовалось что-то очень весомое и значительное и, говоря словами Лайла, волнами событий распространившееся дальше. Если в тот день полиция хотела побеседовать с Беном в связи с историей, которую рассказала Крисси, значит, у них были на то основания. Не могло не быть.