Темные тайны

Я надеялась увидеть Еву, мне хочется обнять ее на прощание, убедиться, что с ней все в порядке. Если завтра мы эвакуируемся, мне нужно поговорить с ней еще раз, вдруг она выдаст какие-нибудь секреты, что нашептала ей на ухо Элора.

Однако Евы нигде нет. Вскоре появляются Сера с Сандром и Мэки. Мы волшебным образом собираемся вместе на ступеньках крыльца «Мистической Розы», вымотанные после подготовки к шторму.

– Все будет хорошо, – произносит Мэки, больше обращаясь к себе, чем к нам, а Сандр сжимает его плечо. – Верно?

– Как знать? – усмехается Сера. – Есть вещи, которые невозможно предугадать.

Это напоминает мне сказанные на днях слова Лапочки.

В конце концов, не все возможно узнать, Сахарная Пчелка.

Но, может, она ошибается?

– Как вы научились управлять своими способностями? – Я знаю, что мой вопрос прозвучал неожиданно, но я поняла, что у меня не появится другого шанса спросить их. Во всяком случае, долгое время.

– Грей, – начинает Мэки, – ты что…

Сера обрывает его:

– Ты не учишься ими управлять, ты учишься с ними жить. Освобождаешь место внутри себя для своих способностей и заботишься о том, чтобы сохранить пространство для себя, если сумеешь. – Сандр внимательно смотрит на меня, и в его глазах грусть. – Ты изо всех сил борешься каждый день, чтобы не позволить раствориться в своем даре.

Я думаю о Харте, которого поглощают чувства других людей. О Еве, которая сходит с ума из-за голосов в своей голове. И о своей матери, поглощенной собственной силой, из-за которой потеряла себя навсегда. Сначала, когда мне было четыре года, во время поджога хижины Демпси Фонтено, а затем снова – в темноте спальни, когда мне было восемь. Я даю себе торжественную клятву, что не позволю подобному случиться со мной.

Когда остальные уходят, я замечаю на пристани Кейса и Ринн. С момента его драки с Хартом прошло много времени, я считаю, что все еще должна по-настоящему извиниться перед Кейсом, поэтому иду по дощатому настилу в их направлении.

– Привет, – говорю я. Кейс сидит на корточках, изучая прогнившие доски. Он сдирает ногтем белую краску, чтобы обнаружить под ней признаки гниения, потом поднимается и смотрит на меня. – Я просто хотела…

– Извиниться? – Кейс поворачивает голову и сплевывает в воду. – Или попрощаться?

– И то, и другое.

Он усмехается:

– Ну, вот ты это и сделала.

Я не знаю, что еще сказать. Кейс смотрит на меня несколько секунд, а Ринн нетерпеливо топчется рядом с ним.

– Ты знаешь, что делало Элору особенной? – спрашивает он низко и хрипло. Его голос пронизан сердечной болью, как каджунская баллада. – Она заставляла каждого думать, что именно его любит больше всех. Не так ли, chere?

И я думаю, что это правда.

– Мне надо домой, – говорит Кейс. – Уйма дел, мы убираемся отсюда утром, пока не начался шторм.

– Береги себя, Кейс!

– Угу. – Он кивает и проводит ладонью по своим рыжим волосам. – А ты – себя, хорошо?

Он шагает прочь по дощатому настилу, а Ринн смотрит на меня.

– Будь осторожна, Грей, – предостерегает она. – Ведь ругару не боится шторма. Он все равно может тебя слопать.

Ринн поворачивается и бежит за братом. Я возвращаюсь к крыльцу и, переобувшись в сапоги, направляюсь к протоке Лайл.

На прицепе никто меня не ждет, поэтому я скидываю обувь и забираюсь наверх, на платформу, где сажусь, по-турецки поджав под себя ноги, и смотрю на закат. Ла-Кашетт выглядит как-то иначе. Сейчас я понимаю, какой он маленький, каким ничтожным кажется дощатый настил по сравнению с простирающейся за ним могучей Миссисипи, готовой поглотить его целиком.

Я чувствую, как по коже побежали мурашки, стандартная реакция на присутствие Зейла, однако не оборачиваюсь. Я и так знаю, что он там.

– Я не хотел тебя напугать, Грей.

Это наша старая шутка, ведь Зейл знает, что я не боюсь его.

– Завтра я должна уехать, – сообщаю я, когда он забирается на платформу и садится рядом со мной. – Возвращаюсь в Арканзас. – Я будто спотыкаюсь на этих словах. – Я так никогда и не узнаю, что произошло с Элорой.

Я не оправдала надежд моей родственной души. Зейл берет мои ладони в свои руки, и я чувствую покалывание. Моя печаль исчезает, и странное спокойствие поглощает меня. Это как погружение в горячую ванну в конце трудного дня. Я позволяю Зейлу обнять меня, от полученной от него пронизывающей энергии я начинаю дрожать. Он теплый, чуткий и красивый, я вдыхаю его запах, он пахнет как солнечный свет и кипарис. Я чувствую себя так хорошо, когда рядом с Зейлом.

Я все еще ощущаю боль от потери Элоры, потому что даже Зейл не может ее прогнуть, однако его ласковое прикосновение делает ее терпимой.

Я думаю о Харте, как я люблю его и всегда буду любить. Харт похож на отлив, если я прильну к нему, он будет нести меня все дальше и дальше в море, пока мы вместе не утонем.

Когда я рядом с Зейлом, даже во время бури, то вижу береговые огни.

– Прости, Грей, – произносит он. – Я знаю, как сильно ты ее любила, и понимаю, как тяжело это. Поверь мне.

Я немного отстраняюсь от него.

– Есть еще кое-что, что я должна тебе сказать, кое-что о твоем брате.