Темные ущелья

«Время пришло, мой друг».

Он моргает, возвращаясь в сознание, вытирает влагу с лица и оглядывается вокруг в густо залитой дождем мгле. Остальные не подавали виду, что заговорили, – они, как и он, сгрудились под импровизированным навесом из парусины, натянутой поперек главной палубы, чтобы уберечься от самого сильного ливня. Один или двое из них встречаются с ним взглядом, но, кроме дружеской гримасы, не проявляют никакого интереса к разговору. Кроме того, он отлично знает, что голос был не человеческий.

Это был Кормчий.

Он дрожит, может быть от сырости, и выходит туда, где шторм бушует в полную силу. Подходит к фальшборту, как будто хочет посмотреть на огни гавани Трелейна в темноте за ним. Бормочет себе под нос сквозь шум дождя:

– Время для чего?

«Пришло время для окончательного разоблачения. – Он мог бы поклясться, что в голосе железного демона слышится сожаление. – Пришло время, чтобы ты наконец понял цель, предначертанную тебе».

– Ты сказал, что не можешь ясно видеть мою цель.

«Да, боюсь, что я об этом солгал. Что ты такое и для чего нужен, мне было совершенно ясно с тех пор, как мы впервые встретились. Но поле игры в то время было слишком запутанным для меня, чтобы наметить определенное применение этому знанию. Я импровизировал по ходу дела, но думаю, что эту стадию мы уже миновали».

– Я не… понимаю, о чем ты говоришь.

«Я говорил тебе, что у тебя великая судьба и она связана с госпожой кир-Арчет. Ну, это было не совсем точно. Ты был связан с кир-Арчет по более приземленным причинам, связанным с проникновением. Видишь ли, Цитадель давно проявляла к ней интерес, и это в сочетании с… другими интересами породило довольно примечательный вид шпиона. Шпиона, не знающего, кто он на самом деле, шпиона, который может наблюдать не понимая, но потом вспомнит все в мельчайших подробностях. Шпиона, которого, если понадобится, можно разбудить, чтобы он вмешался и отнял жизнь госпожи кир-Арчет. Вот почему мне действительно нужно было, чтобы ты спал».

Он дрожит под дождем.

– О чем ты говоришь? Я бы никогда… Я поклялся…

«Нет, это был не ты. Человек, которым ты себя считаешь, дал эту клятву. Но его нет среди нас. Ты узурпировал его место во время той ночной пьянки после объявления о назначениях. В казарме, с похмелья, проснулся не он, а ты».

Он смотрит на свои руки, лежащие на мокром от дождя ограждении борта, руки, которые так часто казались не его руками. Наблюдает, как они крутятся и хватаются друг за друга сами по себе. Чувствует, что отрицательно качает головой.