Темный бог вечности

– Леди Боди, – сказал сэр Сушеный Сперматозоид, небрежным движением руки выметая с причала сбежавшихся к яхте блюстителей всяческих официальностей и формализмов независимо от количества и размера звезд на их погонах, – Его Величие ждет Вас для конфиденциальной беседы. Но (-улыбка!-) если хотите отдохнуть или, скажем, припудрить носик (-еще улыбка!-), можете сначала осмотреть апартаменты, которые я для Вас подготовил. С Его Величием я все улажу, у меня припасена на этот случай парочка суперсрочных докладов… Сочтете нужным высказать какие-нибудь замечания или пожелания, я лично прослежу за исполнением (-серия улыбок, показатель радушия зашкаливает!-).

– Благодарю, Вас, сэр, – сказала Эни с точно дозированной в голосе долей уверенности, что все идет, как должно, и так будет всегда. – Условия моего быта, когда я нахожусь на службе Его Величия, меня нисколько не волнуют, – даже не пряча лицемерия, добавила она.

Его Сушеность невозмутимо наклонил голову, принимая к исполнению пожелания, как высказанные, так и подразумеваемые.

– Прошу сюда. Я распорядился подать для Вас личный кар Его Величия.

В словах "я распорядился" сэр Сперматозоид ненавязчиво выделил специфической интонацией местоимение "я". А дальше проследовало еще одно свидетельство подтверждения ее статуса. Биопы из личной охраны Координатора, которые, как известно, с откровенной беспардонностью раздевали взглядом всякую смазливую женщину и, разве что, не облизывались, на сей раз при ее появлении обратились в… д-ой, во что такое, соляные столпы отдыхают… будто в кар садилось само Величие собственной величественной персоной.

Координатор подчеркнуто и даже демонстративно любовался посетительницей.

– Спасибо за яхту, дорогой, – сказала она первым делом. – Это такая клевость!

– Проходи, дарлинг, присаживайся… нет-нет, сюда, поближе, чтобы мне не приходилось вертеть головой. А экипажем ты довольна?

– Чем? – не вполне поняла она. – Ах, ну да…

– Ты и не заметила, что на яхте есть экипаж? – рассмеялся Координатор. – Вот и старайся для тебя. А я старался… э-э… да.

– Как это не заметила? Все я заметила. Капитан очень милый. – Координатор тоненько прыснул, Эни споткнулась, очаровательно смутилась и старательно покраснела. – Да ну тебя! Я совсем не в этом смысле.

Отсмеявшись, Координатор резко сменил тему.

– Перед тем, как перейти к делу, мне бы хотелось немного поболтать с тобой. Просто так. Ни о чем. Для отдыха. А то я все время в делах, в заботах, в хлопотах. Я уже просто забыл о том, как выглядит красивая женщина.

– Рассказывай, – протянула Эни. – А то я не видела, какие красотки возле тебя толкутся.

– Это не красотки, это исполнители, просто они женского пола. И вообще, таких красавиц, как ты, много быть не может. Что в прежнем теле, что в нынешнем, ты товар штучный и очень-очень дефицитный. Это радует.

Эни надулась и подчеркнуто пожала плечами.

– Старая перечница Лайза была когда-то красива? В самом деле?

– Ты была красива всегда.

– Я уже устала тебе говорить, что я и старая грымза совершенно разные люди. Я нынешняя и Лайза Старкофф не имеем между собой ничего общего… практически.

Координатор остро взглянул на нее и картинно удивился.

– Так-таки и ничего? Ты же не могла возникнуть просто на голом месте? Тем более что ты знаешь, откуда взялась. Добро бы ты воспринимала старую Лайзу как мать, я знаю такие случаи.

Эни, и сама последнее время то и дело ловившая себя на подобной крамоле, вдруг обозлилась.

– Ага, тоже мне, матушка!

– Мне очень трудно принять твое отношение к собственному прошлому, – пробормотал Координатор с подчеркнутой рассеянностью. – Как ни крути, Лайза и есть твое прошлое.

– Ты почему-то все время задаешь мне этот вопрос. Чуть ли не при каждой встрече. Неужели тебе это все так любопытно? Что касается меня, мне воспоминания о старой карге не то, чтобы неприятны, а вроде как бы она под ногами путается. Неинтересны они и лишние.

– Мне это не просто любопытно, а очень интересно и важно, – терпеливо сказал Координатор. – Не забывай, что если у тебя это уже давно позади, то мне оно еще только предстоит. Но! Я и в новом теле должен быть… э-э… естественным продолжением меня в теле старом.

– А-а… ну, да… понимаю… преемственность и все такое… Конечно, мой опыт тебе полезно можно использовать. Сейчас я попробую рассказать. Что касается детства, то оно – да, безусловно, мое. Но вот уж хоть ты меня убей, вся взрослая жизнь гнусной старушенции Старкофф воспринимается мною как невнимательно прочитанный роман. Нет-нет, не обольщайся, со старой перечницей у меня нет ничего общего. С нынешней, в смысле, взрослой, я имею в виду. Можешь не сомневаться, если – и когда – тебе захочется вспомнить старое, ты получишь ту самую, свою девочку, причем практически на том самом возрастном рубеже, на котором когда-то с нею расстался… ну, почти. А вовсе не гнуснопсовую перечницу Лайзу омерзительную. Согласись, взрослая Лайза сформировалась уже после тебя, без тебя, под влиянием совсем других людей и не имеет к тебе ни малейшего отношения.