Темный бог вечности

Разговор произошел сразу же после ее возвращения из кратковременного, но весьма памятного отдыха на Земле.

– Ты, мне докладывают, собрала все лабораторные записи о Лайзе Старкофф и внимательно их изучаешь? – голосом повышенной индифферентности изрек Всегда Правый.

Эни смутилась, сама не понимая почему.

– Я просто хочу понять, где и какая была допущена ошибка.

– И только?

– Ну, я не знаю. Тебе видней. Вот только Кулакофф… он в тысячу раз умнее и значительней этого твоего Фукса. Недаром он у Рекса сидит в ближайших помощниках Он же Фукса просто играл. Сделал его, как щенка. Запросто. Отшлепал, можно сказать. Кулакофф – личность! Вот какого бы тебе иметь Научника. Впрочем, он больше, чем просто Научник. Значительнее. Такого бы тебе в помощники.

– Мне в помощниках Кулакоффы не нужны. Я сам себе Кулакофф, – сказал Координатор сухо. И в этот момент Эни навсегда утвердилась в этой своей мысли: да!.. именно это место должно – и будет! – ей принадлежать.

Вообще, Кулакофф занимал в ее мыслях слишком большое, как она поначалу считала, совершенно непропорциональное место. И это ее почему-то беспокоило. Очень. В конце концов, она отдала приказ аналитическим отделам регулярно составлять о нем специальные справки. И когда оказалось, что весьма значительная часть его деятельности относится к запредельно занудному высоколобству – что делать, пришлось заняться высоколобством, хотя она вполне отдавала себе отчет в том, что это совсем не тот аспект, который ей так уж настоятельно желателен.

Что касается Всегда Правого, Эни не вполне понимала, почему ассоциативная связь Координатор – Разрушитель так ее беспокоит, но она уже привыкла доверять своей интуиции больше, чем логике, хотя и с логикой дело у нее обстояло, к ее собственному несказанному удивлению, совсем неплохо. Но беспокойство стало уж и вовсе запредельным, когда она вдруг обнаружила, что в своих мыслях почему-то все чаще и настойчивей к связке Координатор – Разрушитель подсоединяет еще и компьютер. С удивлением и даже с испугом она вдруг поняла, что и в чувственном плане от Разрушителя и – особенно! – компьютера она Всегда Правого отделить не может, причем оказалось, что никакого сопротивления мысли о Координаторе в таком аспекте в ней не вызывают.

Дело дошло до того, что Эни принялась ломать голову над этой проблемой чуть ли не каждую свободную минуту. Причем не просто думать, а размышлять, подключившись через контакторы к компьютеру, а потом через него и ко всей звездной сети с ее запасами знаний, программ и умений.

Впрочем, думать "просто так" оказалось совершенно невозможно не только о Кулакоффе с его запредельным высоколобством, но и о Всегда Правом… а вот это было уж и не совсем понятно. Из сети в компьютер, а потом и в голову полезли какие-то значки и закорючки, похожие на омерзительных козявок. Козявки складывались – уржаться можно! – во вполне ей, Эни, понятные символические ряды. Эти ряды носили смешное название "формулы", хотя как раз вот уж формы-то, сколько-нибудь оформленной и законченной, в них не было и в помине. Чего не было, того не было, факт!

Всю получившуюся систему – голова, контакторы, компьютер, интерстарнет – Эни стала про себя называть своей соображалкой. Соображалка, существовавшая в ней как бы сама по себе и плевавшая на желания своей хозяйки, тут же подсунула Эни "для проверки" рабочую гипотезу, заставившую ее в ужасе содрогнуться. А вдруг дело не в Координаторе? Вдруг изменение в ее восприятии Координатора есть отражение реальных изменений в ней самой? Координатору-то с чего бы изменяться, в самом деле?

Эни тут же вспомнилось, на что ей некогда мстительно намекал тот гнуснопамятный коротышка Фукс, та мелкая высоколобая вошь, что занималась инсталляцией фанта мерзкой старухи Лайзы в донорское тело. Он тогда это специально сказал, гад, а вовсе не проговорился нечаянно. Занозу хотел в нее воткнуть. "Конечно, леди Лайза, теоретически возможно отторжение донорским телом инсталлированного сознания, навроде как тело отторгает пересаженные в него чужие органы. Но вероятность этого события исчезающе мала. Примерно один шанс на десять тысяч… правда, этому, который десятитысячный, с того не легче, как думаете?.. а?.. " Вдруг, и в самом деле, накаркал, сволочь?

Мысль перепугала ее настолько, что она немедленно вызвала себе из старнета все необходимые знания и программы, оседлала проблему – плотней некуда – и принялась гонять, шпынять и мордовать ее, как не мордовала и не гоняла до сих пор и лучших из своих сексуальных партнеров. Совершенно неожиданно дело пошло вполне себе прилично, хотя раньше ни склонности, ни способностей ко всякого рода высоколобным умствиям она за собой не замечала.

Довольно быстро выяснилось, что опасения ее, к счастью, совершенно безосновательны и даже вздорны, что относится рассматриваемая проблема в ее случае отнюдь не к физиологической биохимии, как она опасалась, а к сугубо умозрительной – по крайней мере, по ее мнению – математической психологии.