Темный бог вечности

Координатор смотрел на Эни с задумчивым выражением лица и молчал. Эни почему-то почувствовала потребность оправдаться.

– Вот уж чем я точно себя не ощущаю, так это ее полным продолжением. Тут как в компьютерной игре, понимаешь? Когда у тебя много жизней. Ты проживаешь одну, другую, третью, но они все в каком-то смысле независимые. И опять же, как в компьютерной игре, если тебя убили, то не насовсем, ты просто вернулась в место последней записи. А она у меня какая?.. Правильно, расставание с тобой. Возможно, все дело в том, что мое тело прекрасно чувствует свой биологический возраст. И оно требует наполнить себя, так сказать, предысторией именно на этот возраст, а остальное – все случившееся между последней записью и возвращением к ней – отбрасывает за полной ненадобностью. Новая жизнь у меня не продолжает старую. Она мне… совсем другая.

– Параллельная? Тогда получается, ты все равно признаешь жизнь Лайзы своей жизнью.

– Ну, я не знаю. Мне никогда тебя не… как это… не перелогичить, и никакие контакторы тут не помогут. Ты, видимо, плохо себе представляешь, каково нам приходится рядом с тобой, обыкновенным людям. Иногда мне кажется, что я четко отслеживаю твою мысль. Мне понятны все ее повороты, развитие, глубина, нюансы. И вдруг ты говоришь такое, что – трах-бабах – все летит к черту, я чувствую подспудно огромную глубину, мощь невероятную, чудовищную, но как ты к этому пришел? Загадка! Я всегда предпочитаю получать от тебя четкие конкретные указания, а не терятся во мраке неизвестности с собственными догадками и всякими прочими логизмами. И тогда я порву любую глотку… да… только вели. Так что, наверное, ты прав. Но все равно, с какого-то момента я живу заново, новая жизнь полностью отвергает старую. Я презираю и отвергаю старуху Старкофф, сто пинков ей в брюхо! Я Эни, а не Лайза… и как раз чего-то подобного ты, как я догадываюсь, категорически хочешь избежать.

– Неплохо, девочка. Я, мне кажется, уже говорил тебе, что ты неплохо меня знаешь. По-своему. Это радует. Но вернемся к нашим баранам. Разве в таком случае у тебя не теряется всякое ощущение… э-э… продолжения жизни?

– Почему? – изумилась Эни. – Хорошо, признаю. Я была Лайзой Старкофф. Но сейчас я Эни Боди. И я признаю своим наше с нею общее прошлое только до, скажем, расставания с тобой. В новом обличье живу только я, ей нет места в этой моей жизни. Пусть даже я живу второй раз! Но отдельный! И потом буду еще кем-то, и еще, еще – ты решишь кем, и буду отвергать прожитое, и буду жить вечно… благодаря тебе, дорогой. Когда я поняла, что буду всегда, меня охватил такой восторг, такая благодарность тебе, такое благоговение перед тобой, что я поняла – я сделаю все, чтобы ты был мною доволен всегда. Ради тебя я пойду на… что тебе потребуется, на то и пойду.

Координатор с видом удовлетворенным и благостным кивал головой.

– Ты не понимаешь, а я не умею объяснить, – горячилась Эни. – Попробуй себе представить, что чувствует обыкновенный обыватель по отношению к богу, тогда, возможно, ты поймешь.

– Ага, ага, – оживился Координатор. – Ну-ка поподробнее с этого места, пожалуйста. Что такое ты имеешь в виду?

– Ну, как… – озадачилась Эни. – Это совсем не значит, что я выдумываю про тебя и говорю про тебя чего-нибудь, чего нет. Не знаю, отдаешь ли ты сам себе в этом отчет, но ты действительно постепенно обретаешь, мне кажется, сверхчеловеческий… как бы сказать, свойства, что ли… Масштаб, вот. Да, именно так. Масштаб. И вот тебе доказательства, чем отличается твоя личность от подобной масштаба меня. Ты хочешь жить одну жизнь, единую, долгую, через Вечность, только менять тела. А я тоже хочу жить вечно, но не долго, а много. Понимаешь? Чтобы жить в свое удовольствие как можно больше самых разных жизней. Жить одну жизнь вечно я бы не смогла, не мой масштаб, мне стало бы скучно. Да и тебе бы я осточертела одна и та же, как не знаю, что. Жду – не дождусь, когда ты, наконец, захочешь меня снова… и не смотри на меня так. Я прекрасно понимаю, что ты не станешь ограничивать себя одним телом. Ну… и что ты на меня уставился?

Координатор смотрел на нее изумленными глазами.

– Ты раз за разом поражаешь меня, девочка. Какой великолепный аналитический ум! Ты совершенно самостоятельно поднимаешься до постижения столь высоких… э-э… категорий, что, я, право, даже уж и не знаю. Я почти в восторге. Правда, ты не всегда адекватна… э-э… по эмоциональному отклику на иные раздражители, но и здесь ты гораздо более чутка, чем другие. Приматы, знаешь ли, народ ограниченный. Я тобой горжусь. Подумать только – понять, что я не стану ограничивать своих удовольствий одними человеческими телами только. Браво!

Координатор несколько раз беззвучно плеснул ладошками, показывая, в сколь великом изумлении он находится, и продолжал:

– Ты ухватила проблему за самый… э-э… да. Вот именно.

– Ничего я такого не хватала, говорю, что думаю… что я такго ухватила-то, вообще?