Темный бог вечности

С Гольденцвиксом пришлось столкнуться буквально "зубы в зубы", и ставил его на место Генрик в самой жесткой форме. Дело чуть до поединка не дошло. Свое назначение куратором объекта номер два барон воспринял как последний шанс вернуться в "сферы" и снова оказаться на виду. Да и поквитаться с этой сволочью Азерски ему хотелось, пожалуй, не меньше. Любое препятствие, вне зависимости от степени его объективности, воспринималось Гольденцвиксом как личный выпад против любимого себя.

Сэр бывший Наместник, можно сказать, плешь Генрику проел своим "когда все будет готово? " и совершенно кретинистическими указаниями и советами. Не тривиально надоел, а именно осточертел до последней крайности. Он заявлялся в лабораторию с завидной регулярностью и нагло пытался командовать и распоряжаться. Когда эти его поползновения были Генриком пресечены, он стал являться в фантоме и по-прежнему всюду совать свой нос, нудить и погонять исполнителей. В конце концов, выведенный из себя Генрик наорал на него, не стесняясь в выражениях, и запретил охране в каком бы то ни было виде пускать его в лабораторию вообще, а на все лабораторные фантоматоры велел установить соответствующие фильтры.

Перепуганный сэр "Внутренняя Безопасность" противоречить не посмел, помня о крутом нраве главного Научного актуализатора и о судьбе своего предшественника. Он в панике кинулся за инструкциями к самому Советнику, все еще пребывавшему на Темной в истинном теле. Советник, по горло занятый объектом номер один, турнул его так, что бедный ВБ с тихим визгом залез к себе в нору зализывать раны.

Однако экс-наместник и не думал сдаваться. Не яйцеголовому же, в самом деле, тягаться в игре на нервах с махровыми солистами подковерных филармоний? Сэр Гольденцвикс, и не появляясь лично, продолжал доставать Генрика со всей возможной изощренностью. Он включил "обратный счет" времени, контрольный срок которого истекал именно завтра, и принялся бомбардировать ненавистного адресата видеопосланиями в виде числа дней, часов, минут и даже секунд, оставшихся до истечения этого срока. Большего подарка Генрику он сделать не мог, если не "играл" его, конечно.

Цифры виртуалили перед Генриком чуть ли не постоянно. Во всяком случае, они были и первой информацией, что попадала ему на глаза по утрам, и последней перед сном. Отключить их было не то, чтобы невозможно, но неразумно и нерационально – если в планах сэра Советника случатся изменения, то сэр Гольденцвикс их отследит. Обязательно и старательно. Неизбежно отследит, одним словом. Приходилось терпеть.

А была – все-таки была! – еще и Трасса.

Формально работы на Трассе замыкались на сэре Графенбергере – своем родном, но-таки теологическом сукином сыне. Ему подчинялись службы слежения, служба сопровождения, служба захвата – люди таинственного Изегрима. Группы технических специалистов, посменно дежурившие в ЦПТМ, тем же решением сэра Советника были переподчинены непосредственно Графенбергеру – факт, с одной стороны, снимающий с Генрика всякую ответственность за любые тамошние безобразия, но, с другой-то стороны, в высшей степени тревожный. Авторитет Генрика в лаборатории после всего наслучавшегося вокруг первого и второго объектов был непререкаем. Ребята, прикомандированные к ЦПТМ и постоянно прибегавшие к нему советоваться, приносили ошеломляющие вести – объект развивался так стремительно, как и не снилось ни одной предыдущей модели. Похоже, наихудшие опасения разжалованной культуристки Брунгильды начали потихоньку сбываться.

Что касается Аны-Сурии, то стоило бы – решил Генрик еще в самом начале их новых взаимоотношений – за все ее старания, да заодно и для поддержания собственного имиджа опекуна и покровителя, обеспечить ей весомые поощрения. После долгих надоеданий начальнику, Генрику удалось добиться для нее разрешения на свободное перемещение, правда, только в пределах лаборатории. Подземный город и – тем более – поверхность по-прежнему оставались для нее закрытыми. Советник и на снятие с ее рума запоров согласился только и исключительно под личную ответственность Генрика.

– Если она кого-нибудь трахнет, – сказал Советник, накладывая на докладную разрешающую резолюцию, – да потом еще и пришьет, чем это тебе грозит, ты понимаешь?

Генрик позволил себе фамильярную ухмылку.

– Уверяю Вашу светлость, что ни какой-нибудь герр Латриненшайсер из кордегардии, ни сэр Факмен из научных отделов, ни даже мсье де Мерде из отдела клонбоди и близко к ней не подойдут.

– А если подойдет она?

– Каждый тут же и с места не сходя примется оправдывать фамилии, и нам придется тут же задействовать всех кибердинеров. Для уборки румов… от дерьма, я имею в виду.

Так или иначе, решение было принято. Генрик лично проследил за сменой внешнего запора в ее руме на двухсторонний, причем обставил этот процесс весьма торжественно.

– Дорогая, – сказал он, даже не дожидаясь ухода технических специалистов, устанавливавших новый замок – с этого момента ты смело можешь считать себя не… как бы это сказать… объектом всяких там воздействий, а моей личной гостьей и коллегой по работе.