Темный оттенок магии

– Она распространялась как чума, – продолжал Келл, – и три остальных мира замкнулись в себе и заперли двери, чтобы помешать распространению эпидемии. – Он не сказал, что именно самоизоляция Красного Лондона вынудила другие города последовать ее примеру и Белый Лондон оказался зажатым между закрытыми дверями и бурлящей магией Лондона Черного. Келл не сказал, что мир, пойманный в ловушку, был вынужден бороться с тьмой в одиночку. – Источники были ограничены, а двери заперты. Остальные три города оказались изолированы и начали развиваться по-разному, став такими, как сейчас. Но что стало с Черным Лондоном и его миром, мы можем только догадываться. Магия нуждается в живом хозяине, и она расцветает лишь там, где кипит жизнь. Поэтому многие предполагают, что чума выжгла дотла своих хозяев и в конце концов израсходовала все топливо, оставив после себя лишь обугленные останки. Никто не знает наверняка. Со временем Черный Лондон превратился в страшную легенду, рассказанную столько раз, что некоторые больше не верят в эту историю.

– А камень? – спросила Лайла, продолжая вышагивать по комнате.

– Камень тоже должны были уничтожить, – сказал Келл. – После того как запечатали двери, все реликвии Черного Лондона нашли и на всякий случай уничтожили.

– Значит, не все, – заметила Лайла.

Келл покачал головой.

– Говорят, Белый Лондон взялся за дело с еще большим рвением, нежели мы. Ты должна понять, они боялись, что двери не выдержат, боялись, что магия прорвется и истребит их. Во время чистки они не ограничились предметами и объектами. Они резали глотки всем, кого просто подозревали в том, что они владели магическими предметами из Черного Лондона или даже просто подержали их в руках, – Келл показал пальцем на свой черный глаз. – По слухам, некоторые ошибочно принимали метки Антари за признаки испорченности и выволакивали их из домов посреди ночи. Было вырезано целое поколение, прежде чем люди поняли, что за неимением дверей связь можно поддерживать только через этих магов, – Келл опустил руку. – Но, разумеется, какие-то реликвии могли уцелеть. – Он задумался над тем, как случилось, что камень оказался расколот: возможно, владелец пыталсяего спрятать, но у него почему-то не получилось или кто-то его случайно нашел. – Камень не должен существовать – этого нельзя допустить. Это…

Лайла остановилась.

– Зло?

Келл покачал головой.

– Нет, это Витари. Думаю, он не плохой и не хороший. Но это чистая энергия, чистая магия.

– И никакой человечности, – сказала Лайла. – Никакой гармонии.

Келл кивнул.

– Чистая магия, сила без баланса разрушает. Вред, который этот талисман способен нанести, оказавшись не в тех руках… – «В любых руках», – подумал он. – Магия камня – это магия разрушенного мира. Он не должен здесь оставаться.

– Ладно, – вздохнула Лайла. – И что ты собираешься делать?

Келл закрыл глаза. Он не знал, кто и как нашел камень, но понимал этот страх. Когда Келл вспомнил талисман в руках Холланда (и представил в руках Атоса или Астрид), его затошнило. Его собственная душа жадно тянулась к нему, и это-то пугало Келла больше всего. Черный Лондон погиб из-за подобной магии. Какие ужасы принесет он оставшимся Лондонам: голодающему Белому, процветающему Красному или беззащитному Серому?

Нет, камень нужно уничтожить.

Но как? Он не похож на другие реликвии. Его нельзя бросить в огонь или разрубить топором. Он выглядит так, как будто кто-то пытался это сделать, – но из-за отломанного края камень не утратил своей мощи. Значит, если даже кому-то удастся его разбить, возможно, в результате окажется много осколков, каждый из которых будет самостоятельным оружием. Это не просто опасения: камень обладал собственной жизнью и волей и не раз это демонстрировал. Лишь сильная магия могла бы разрушить такой объект, но поскольку талисман и есть сама магия, Келл сомневался, что его вообще можно уничтожить.

У Келла заболела голова, когда он понял, что, если камень нельзя уничтожить, нужно от него избавиться. Отнести туда, где он не сможет причинить вреда. И есть лишь одно место, где он будет в безопасности и где все будут защищены от него.

Келл знал, что нужно делать. Какая-то его частичка подозревала об этом с той самой минуты, когда камень попал ему в руки.

– Место ему – в Черном Лондоне, – сказал он. – Я должен отнести его обратно.

Лайла вскинула голову.

– Но как ты это сделаешь? Ты не знаешь, что от него осталось, а если бы и знал, ты же сам сказал, что этот мир изолирован!

– Да, я не знаю, что от него осталось, но двери между мирами изначально были прорублены при помощи магии Антари. С ее же помощью они были наглухо запечатаны. Поэтому вполне логично, что магия Антари могла бы открыть их снова. Ну, или хотя бы проделать лазейку.

– Ты что, никогда туда не заглядывал? – с вызовом спросила Лайла, и глаза ее заблестели. – Почему кто-нибудь еще этого не сделал? Знаю, ты – редкая птица, но разве никому не было интересно? Неужели за столетия, прошедшие с тех пор, как вы заперлись от всех, ни одного Антари не обуяло любопытство и он не попробовал туда сунуться?