Тень дьявола

— Для меня это будет большим подарком, — ответила Ирина дрогнувшим голосом и тяжело вздохнула.

Они вышли на площадь у речного вокзала и стали прощаться. Старостиным предстояло добираться до дома автобусом, а Ирине троллейбусом. Договорились созвониться через неделю. Подошёл троллейбус. Илья Михайлович взял Ирину под локоть и помог подняться на ступеньку. Двери с шумом захлопнулись, а Старостины ещё некоторое время махали на прощание руками.

Ирина не стала пробираться по салону и плюхнулась на заднее сидение. Рядом с ней уместились две потрёпанные девицы из категории вечно ищущих любовь. Едва приземлившись, они заговорили на злободневную для обеих тему.

— Послушай, Вера, а почему ты не выходишь замуж за Бориса?

— Ещё чего! Добровольно наниматься в обслуживающий персонал? Стирать вонючие носки и каждый день торчать на кухне? Нет уж, подруга, уволь! Замужество не для меня. — Вера презрительно повела плечами.

— А по мне лучше уж быть замужем, чем постоянно менять мужиков, каждый раз убеждаясь, что все они одинаковые, словно из инкубатора. Нужно остановить свой выбор на одном, а там жизнь подскажет.

Девица на время умолкла, очевидно, перебирая в памяти своих ухажёров, и продолжила:

— Можно ведь тайно встречаться, если интим вдруг потребуется, или захочется сходить в ресторан. Да и подарки никогда не бывают лишними. Нужно правильно наслаждаться жизнью, подруга. А законный муженёк будет всегда дома, всегда рядом, тихий и безропотный. Опять же дети при обоих родителях.

Ирина смерила женщин презрительным взглядом, но те и не подумали замолчать.

— Ну, ты, подруга, завернула! Как можно жить с нелюбимым мужиком? Я и полгода не протяну в таком замужестве.

— А Бориса ты разве любишь? — не унималась прожигательница жизни.

Вера выдержала паузу и с улыбкой ответила:

— Вообще-то, он мужик ничего, только варёный какой-то и честный чересчур. Ботаник, одним словом, но в постели орёл.

Далее прожжённые девицы принялись обсуждать интимные отношения, ничуть не стесняясь окружающих. Ирине стало противно слушать омерзительные подробности, и она вышла на ближайшей остановке.

Её квартира находилась на пятом, последнем этаже.

«Почему в пятиэтажных домах не предусмотрены лифты?» — внезапно подумалось Ирине, и она поймала себя на мысли, что раньше об этом и не задумывалась. Медленно, ступеньку за ступенькой, преодолевала она путь наверх, крепко держась за перила. На третьем этаже остановилась у распахнутой оконной створки и постояла несколько минут. Вечерняя прохлада приятно освежила лицо, и ей стало легче. Дойдя до квартиры, Ирина достала ключ подрагивающей рукой, вставила его в скважину и тихо отворила дверь. Её московская квартира всегда была ухоженной и сияла чистотой. Здесь же, в силу сложившихся обстоятельств, она протирала лишь пыль, да и уборка временного жилища не доставляла особого удовольствия. По крайней мере, такого, которое она испытывала в Москве.

Ирина не теряла надежды на выздоровление, верила в чудо, и создавать уют для очередного квартиранта её не хотелось. А уж если быть честной до конца, она не делала это принципиально. Не последнюю роль в этом вопросе играло определённое суеверие. Ей казалось, что стоит только заняться домашним обустройством, как тут же исчезнет вера в исцеление. А это значит, она смирилась с неизбежностью и больше уже никогда не возвратится в Москву.

Ирина прошла в комнату и переоделась. В квартире стояла тишина, и это звенящее безмолвие сразу подействовало на сознание угнетающе. Послонявшись без дела из угла в угол, она вышла на балкон. Полный день трудолюбивое солнце добросовестно работало на людей, и, наконец, устав, тяжело упало на крышу соседнего дома. Ирина посмотрела вниз. Липовая аллея оживала, притягивая к себе людей. Молодёжь группами располагалась на скамейках, визжа и веселясь. Люди постарше просто прогуливались, наслаждаясь вечерней прохладой, забыв на время повседневные заботы Ирина с завистью смотрела на всё происходящее. Так она простояла до полной темноты, пока яркая луна с вызывающим видом не выставилась на фоне чёрной небесной бездны.

Вернувшись в комнату и не зажигая света, Ирина разделась и, глубоко вздохнув, легла в постель. Лунный свет падал на тумбочку, где стоял маленький розовый будильник. Умиротворённое тиканье скрытого механизма уносило Ирину к прежней жизни, к той, что была совсем недавно. Ещё несколько месяцев назад она крутила ручку завода и ставила жёлтую стрелочку на шесть часов. Сейчас это было не нужно, для неё чья-то невидимая рука завела совершенно другой будильник, жизненный, и сработает он бесшумно, отключив раз и навсегда весь организм.

Ирина тихонько заплакала и очень долго не могла остановиться. Тело вздрагивало, слёзы текли ручьём.

«За что караешь меня, Господи, так рано и беспричинно? — всхлипывая, причитала она. — Ничего запретного я не совершила, чтобы получить от Тебя наказание. Я не успела ещё пожить, родить деточек, а Ты призываешь меня к себе. Дай мне сил выздороветь, дай пожить хотя бы немного».