Тень дьявола

— А теперь, — Алексей вошёл в азарт фокусника, — смотрите мне в глаза, и мысленно рассуждайте о чём-нибудь. Все ваши мысли будут мною озвучены.

Профессор округлил глаза и недоверчиво потряс головой:

— Невероятно…

Блестяще продемонстрировав телепатические способности, Кедров решил окончательно убедить профессора в правдивости своего рассказа. Он встал на край скамейки, сосредоточился, и медленно шагнул в сторону. Несколько секунд его тело висело в воздухе, затем, подобно пушинке, опустилось на землю.

— Представить не мог, что такое возможно, — пробормотал Старостин и потерял дар речи.

Некоторое время он стоял с вытаращенными глазами, потом очень медленно развернулся, и, как лунатик, отрешённо прошагал к парапету. Ухватившись за узкий узор чугунного литья, словно опасаясь рухнуть вниз, профессор долго стоял, обратив взор куда-то вдаль. Алексей не тревожил его, не заводил разговора. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять состояние Старостина. Наконец, Илья Михайлович очнулся, повёл головой по сторонам и резво прошагал назад. Плюхнувшись на скамейку, заговорил возбуждённо:

— Поразительно! До сих пор не могу поверить! Сражён наповал, можно сказать. Это же, сколько открытий сулят нам твои феномены? Десятки, нет, сотни умопомрачительных сенсаций!

Профессор не мог спокойно сидеть на месте. Он ёрзал, ожесточённо жестикулировал, его руки мелко дрожали. Весь его словесный поток был направлен на продолжение совместной работы.

Кедров терпеливо слушал восторженные описания открывавшихся перспектив, и не перебивал. Когда, наконец, фантазии Старостина иссякли, он сказал:

— Не всё так просто, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что полученные мною знания не будут использоваться для сенсационных открытий.

— Ты не хочешь прославиться на весь мир? — удивился профессор.

— Извини, почему?

— Видите ли, Илья Михайлович, для выполнения задачи, возложенной на меня, громкие открытия вовсе не нужны. Они вредны и противоречат поставленной цели. Так что на всех изложенных вами перспективах можно сразу поставить точку.

— Мне не понятен твой путь, — искренно признался Старостин. — Стоять на пороге грандиозных открытий и не открыть дверь, которую до тебя никто не мог отворить — это кощунство! Сама судьба проявила благоволение, и грех не воспользоваться таким подарком. К тому же, открытие, не подтверждённое патентом, может поставить на тебе клеймо шарлатана.

Кедров рассмеялся:

— Мне не нужен патент, поскольку все результаты моих будущих достижений основаны на вселенских знаниях. Я не могу присваивать их себе. Моё предназначение — сделать эти знания доступными для понимания земного человека. На это уйдут годы, прежде чем человечество станет готовым принять их, не соблазняясь коварными целями. Вот почему моя научная деятельность должна проходить в глубокой тайне от общества и властей.

Голос Алексея показался Илье Михайловичу не таким, каким он слышал его при совместной работе — мягким, наполненным доброжелательностью. Бархатный баритон, казалось, пропал, отчётливо слышались металлические нотки.

— Алексей Васильевич, — умышленно официально обратился Старостин, — вы всерьёз полагаете, что в обозримом будущем добьётесь успеха в массовом воздействии на сознание людей? Сможете достичь духовного совершенства?

— Несомненно.

— В одиночку?

— Почему же в одиночку? Помнится, мы вместе с вами рассуждали о создании тайного научного общества, забыли?

— Обижаете, Алексей Васильевич. Все наши разговоры я помню до мелочей, — хмуро заметил профессор. — Только тогда речь шла о сближении науки и религии.

— Совершенно верно, сейчас я ставлю перед собой ту же самую цель. В ближайшее время научное общество будет создано. Учёные займутся поиском путей предотвращения всемирной катастрофы. Безусловно, под руководством Высшего Разума.

— Вы сами верите в то, что говорите?

— Абсолютно, — ответил Кедров и как-то странно усмехнулся.

В усмешке бывшего подчинённого угадывалось некое превосходство.

— Апокалипсис неизбежен, Илья Михайлович, — заверил он. — Это непреложный закон при смене эпох. Такое событие должно произойти на нашей планете в конце 2012 года. Космический закон исключает плавный переход от одного цикла развития цивилизации к другому. Разрушительные катастрофы произойдут непременно. Так было всегда. Однако Высший Разум не заинтересован в гибели землян, поэтому заблаговременно приступает к оказанию помощи.

— Почему тогда погибли все предыдущие цивилизации? — с заметной подковыркой спросил Старостин.

— Человечество тех времён было ещё не способно осознавать грядущую катастрофу. Противостоять ей не позволял технический уровень, — уверенно ответил Кедров.

Илья Михайлович хотел оспорить утверждение Алексея, но, поразмыслив, предпочёл промолчать. Спор мог затянуться надолго и увести от главного вопроса встречи. Ему не терпелось узнать о своей роли в предстоящей работе. Спросить напрямик мешала интеллигентность. Не найдя подходящего предлога, поинтересовался:

— Из твоих слов следует, что Космос управляем?