Тень и Коготь

– Сьер, однажды я обесславил гильдию, к которой принадлежу. Прошу лишь об одном: не вынуждай меня обесславить ее снова.

– Все, что ты сделаешь, будет сохранено в тайне, – заверил меня Водал, и этим я вполне удовольствовался.

X Тея

Всопровождении еще этак дюжины человек мы оставили поляну и, пройдя пешком около полулиги, вышли к накрытому столу, ожидавшему нас под деревьями. Усаженный по левую руку от Водала, я, пока остальные ели, лишь делал вид, будто ем, а сам пожирал взглядом его и его госпожу – ту, кого столь часто вспоминал, лежа на койке в ученическом дормитории нашей башни.

Спасая жизнь Водала, я – по крайней мере разумом – был еще мальчишкой, а мальчишкам любой из взрослых, кроме совсем уж тщедушных да невысоких, кажется великаном. Теперь я отметил, что ростом Водал не уступает Текле, а то и превосходит ее, а единокровная сестра Теклы, Тея, так же высока, как она. Тут-то мне и сделалось ясно: оба – действительно благородных кровей, а не простые армигеры вроде сьера Рашо.

Именно Тею я полюбил первой, преклоняясь перед ней, ближайшей спутницей человека, которого спас, Теклу же поначалу любил лишь из-за сходства с Теей. Теперь же (подобно зиме, весне и лету, приходящим на смену умирающей осени) я вновь полюбил Тею – оттого, что она была так похожа на Теклу.

– Да ты знаешь толк в женщинах, – заметил Водал.

Я опустил взгляд.

– Мне редко случалось бывать в приличном обществе, сьер. Прошу прощения.

– Что ж, твое восхищение я разделяю, а значит, и извинения ни к чему. Надеюсь, ты изучаешь ее изящную шею не с мыслями о ее рассечении надвое?

– Вовсе нет, сьер.

– Счастлив слышать. – Придвинув к себе блюдо с дроздами, он выбрал тушку покрупнее и положил мне на тарелку в знак особого благоволения. – И все же я, признаться, несколько удивлен. Казалось бы, человек твоего рода занятий должен смотреть на нас, злосчастных тварей, как мясник смотрит на скот.

– Об этом ничего сообщить не могу, сьер. Мясника из меня не растили.

Водал захохотал.

– Туше! Я уже слегка сожалею, что ты согласился служить мне. Реши ты остаться моим пленником, нам предстояло бы немало приятных бесед, прежде чем я – как задумано – воспользовался бы тобой, дабы малой кровью спасти жизнь бедолаги Барноха. Увы, жизнь повернулась так, что завтра утром нам предстоит расстаться. Однако, сдается мне, мое поручение прекрасно совпадет с твоими наклонностями.

– Если поручение от тебя, сьер, иначе и быть не может.

– Нет, на эшафоте твои таланты определенно пропадают зря, – с улыбкой сказал он. – Ничего, вскоре подыщем тебе дело получше. Однако, чтобы служить мне как следует, ты должен видеть положение фигур на доске и понимать цель затеянной нами игры. Назовем стороны «белыми» и «черными», и в честь твоего наряда – дабы ты понимал, к какой из сторон принадлежишь, – «черными» будем мы. Не сомневаюсь, тебе с детства внушали, будто черные – всего-навсего изменники и бандиты, но имеешь ли ты хоть какое-нибудь понятие, за что мы боремся, чего желаем достичь?

– Объявить мат Автарху, сьер?

– Дело хорошее, однако это лишь очередной шаг к конечной цели, а не сама цель. Ты выходец из Цитадели – как видишь, кое-что о твоих странствиях и твоем прошлом я знаю, – из огромной твердыни, возведенной в дни древности, а значит, должен обладать кое-какими чувствами к прошлому. Тебе когда-либо приходило в голову, что хилиады тому назад человечеству жилось куда богаче, радостнее, чем сейчас?

– Все знают: до высот славного прошлого нам далеко, – ответил я.

– Как было тогда, так будет и вновь! Люди Урд, странствующие меж звезд, из галактики в галактику, повелители дочерей солнца…

Шатлена Тея, должно быть, не подавая виду, слушавшая Водала, взглянула на меня из-за его плеча.

– А знаешь ли ты, палач, – нежно проворковала она, – как был переименован наш мир? Люди на заре времен отправились к красной Верданди, называвшейся тогда Войной. Решив, что столь неблагозвучное название отпугнет возможных последователей, они переименовали ее, дав ей имя Презент. На их языке то была шутка, каламбур, так как слово это означало одновременно и «настоящее», и «дар». По крайней мере, так нам с сестрой однажды объяснял один из наставников, хотя я лично не в силах представить себе языка, способного смириться с подобной путаницей.

Казалось, слушавшему Тею Водалу не терпится заговорить самому, однако он оказался слишком воспитан, чтобы перебивать говорящую.

– Игру их поддержали другие, в силу неких собственных причин призывавшие заселить ближайший к Солнцу из пригодных для жизни миров. Они назвали свой мир Скульд, «Миром Будущего», ну а наш мир получил имя Урд, став «Миром Прошлого».

– Боюсь, тут ты ошибаешься, – возразил ей Водал. – Мне достоверно известно: наш мир носит это имя с глубокой древности. Однако твоя ошибка столь очаровательна, что… пускай уж лучше ты будешь права, а я ошибаюсь!

В ответ Тея улыбнулась, а Водал вновь обратился ко мне: