Тень и Коготь

Однако главное от меня не ускользнуло. Где находится дверь – потайная дверь, сквозь которую в аванзалу пробирались по ночам юные экзультанты с энергетическими плетьми из витой проволоки, я помнил твердо. Помнил и, учитывая все, что увидел и передумал, мог бежать отсюда хоть завтра же. Или хоть сию же минуту.

– Будь добр, – раздался рядом тоненький голосок, – скажи, куда пропала та дама?

Снова она – та самая девочка с темными волосами и огромными, горящими любопытством глазищами… Я спросил, вправду ли она видела здесь какую-то женщину.

Тонкие пальчики девочки стиснули мою ладонь.

– Да, высокую такую даму, и мне теперь страшно. Тут в темноте прячется жуткая тварь. Вдруг да отыщет ее?

– Но ты же никаких ужасов не боишься, помнишь? Разве не ты смеялась над тем зеленым лицом?

– Это – дело другое. Черная тварь, сопящая в темноте.

В голосе девочки слышался неподдельный страх, сжимавшие мою руку пальцы заметно дрожали.

– Как выглядела та дама?

– Не знаю. Я разглядела ее только потому, что она черней темноты, а что это дама – поняла по походке. Подошла посмотреть, кто это, гляжу, а здесь только ты.

– Кажется, понимаю, – ответил я, – хотя ты тут вряд ли что-то поймешь. А теперь возвращайся-ка к матери и ложись спать.

– Гляди, оно вдоль стенки ползет.

С этими словами девчонка, выпустив мою руку, исчезла, но поступать как велено, я уверен, вовсе не собиралась. Вместо этого она последовала за нами с Ионой: после, по возвращении сюда, в Обитель Абсолюта, я дважды мельком видел ее, несомненно питающуюся тем, что удастся стащить. (Возможно, прежде она возвращалась в аванзалу во время раздачи еды, но я приказал освободить всех заключенных там; если потребуется – с большинством, полагаю, так и получилось, – выгнать на волю острием пики под зад. Никарету я распорядился доставить ко мне, и спустя пару минут после того, как начал писать о нашем пленении, в кабинет вошел мой мажордом, доложивший, что она ждет позволения войти.)

Иона лежал на прежнем месте, в прежней позе, и я вновь разглядел во мраке белки его глаз.

– Ты говорил, что лишишься рассудка, если не выйдешь отсюда, – сказал я. – Идем. Пославший нотул, кем бы он ни был, приготовил новое оружие, но я нашел путь к свободе. Уходим немедля.

Иона даже не шелохнулся. В конце концов пришлось мне взять его за плечо и поднять на ноги. Должно быть, многие металлические части его тела были выкованы из тех «белых» сплавов, что отличаются обманчивой легкостью веса, так как поднял я его, точно мальчишку, однако и металлические части, и живую плоть моего друга покрывал тонкий слой какой-то влажной слизи. Такая же мерзкая слякоть обнаружилась и на полу под ногами, и даже на стене. Очевидно, неведомая тварь, о которой предупреждала девчонка, явилась сюда и ушла во время нашего разговора, и искала отнюдь не Иону.

Дверь, сквозь которую попадали в аванзалу мучители, находилась неподалеку от нашего места ночлега, посреди самой дальней из стен подземелья. Подобно почти всем столь же древним дверям, отворялась она по волшебному слову. Я прошептал это слово, и мы, пройдя сквозь потайной проем, оставили дверь открытой. Бедняга Иона шагал со мной рядом, будто кукла целиком из металла.

За порогом спиралью тянулась вниз узкая лестница, увешанная гирляндами тенет, сплетенных мертвенно-бледными пауками, и устланная толстым ковром пыли. Это я еще помнил, но куда ведет эта лестница, вспомнить никак не мог. Впрочем, что бы ни ожидало нас впереди, в затхлом воздухе чувствовался привкус свободы, и я, несмотря на все свои тревоги, едва не рассмеялся в полный голос.

На многих площадках нам попадались новые потайные двери, однако, войдя в любую, мы имели весьма неплохие шансы столкнуться с кем-нибудь еще. Лестница же казалась безлюдной, а мне, прежде чем я попадусь на глаза кому-либо из обитателей Обители Абсолюта, хотелось бы оказаться как можно дальше от аванзалы.

Одолев около сотни ступеней, мы достигли дверей, украшенных багряным тератоидным знаком, показавшимся мне символом неведомого языка, рожденного на свет где-то далеко вне берегов Урд. В этот-то миг на лестнице и раздались чужие шаги. Ни ручки, ни задвижки на дверях не оказалось, но я навалился на створки всей тяжестью тела, и двери после недолгого сопротивления распахнулись настежь. После того, как Иона шагнул через порог следом за мной, створки захлопнулись за нашими спинами так стремительно, что я ожидал жуткого грохота – но нет, сомкнулись они без малейшего шума.

За дверями царил полумрак, но, стоило нам войти, свет засиял куда ярче. Воспользовавшись этим, я убедился, что, кроме нас, в помещении никого больше нет, и пригляделся к Ионе. Лицо его оставалось столь же неподвижным, как и в то время, когда он сидел, прислонившись спиной к стене аванзалы, однако, вопреки моим опасениям, отнюдь не безжизненным. То было лицо человека, готового вот-вот проснуться, а на щеках его влажно поблескивали извилистые дорожки, проложенные слезами.

– Узнаешь меня? – спросил я.

Иона молча кивнул.