Тень и шелк

Несмотря на все старания, Дэни дрожала, чувствуя подспудную силу мужских рук. Закусив губу, она вела отчаянную борьбу с головокружительными ощущениями, разбегающимися по ее телу от каждого движения его пальцев.

Но, в конце концов Дэни перестала сопротивляться тому, в чем нуждалась сильнее воздуха. И напряжение, и силы постепенно оставляли ее тело. Голова склонилась на грудь, а Шон нежно и неутомимо продолжал массаж.

Переместив ладони, он начал медленно прощупывать мышцы вдоль ее спины. Забыв обо всем, Дэни подняла голову и медленно повернула ее, блаженствуя в тесной, но ни с чем не сравнимой вселенной, созданной руками Шона и ее телом.

— В тебе столько сил… — произнес Шон. — Никогда еще не встречал такой сильной женщины.

Дэни невесело рассмеялась.

— Сильной? — переспросила она приглушенно. — Вряд ли. Мне и за всю жизнь не поднять штангу весом в двести фунтов, сколько бы я ни старалась.

— Я имел в виду совсем иные силы.

Ее единственным ответом стал прерывистый вздох.

— Сейчас мне кажется, что во мне не осталось ни капли сил, — помедлив, призналась Дэни. — Я чувствую себя воском в пламени.

Охваченный страстью Шон прикрыл затуманенные глаза. Его пальцы помедлили на спине Дэни, столкнувшись с полоской лифчика.

Прежде чем Дэни усцела возразить, пальцы Шона пробрались под жилет и шерстяной свитер, достигнув обнаженной кожи. Быстрым движением он справился с застежкой. Полоска ткани разделилась, высвободив ее грудь.

Дэни сгорала от желания повернуться к Шону, взять его руки, такие нежные, несмотря на мозоли, и прижать их к своей груди.

Безбрачие…

Дэни сердито закрыла глаза, заставляя себя задуматься о чем-нибудь другом. О чем угодно. Она не желала подвергать Шона еще одной пытке неутолимой страсти.

Его ладони выскользнули из-под одежды Дэни. Мощный и бесстрастный массаж продолжался.

Ей хотелось вырваться, прервать эти сводящие с ума движения, но она боялась, что этот жест будет таким же откровенным, как ее соски, превратившиеся в твердые бусинки.

— Ты предпочла жить в красоте лучших человеческих творений, — негромко произнес Шон.

— Это обвинение?

— Нет, факт. Ты посвятила свою жизнь спасению уцелевших прекрасных осколков прошлого.

— А ты предпочел жить, копаясь в грязи худшей части человечества, — откликнулась Дэни.

— Не совсем так. Я решил попытаться изменить самое худшее. Приходится иметь с этим дело, чтобы действовать наверняка.

— Но при этом ты теряешь все преимущества, — хрипло возразила Дэни. — Ты ценишь жизнь, а люди вроде Касатонова — нет.

— В тебе больше волшебства жизни, чем я когда-либо замечал в любом другом существе. Когда я думаю о тебе… я забываю обо всем остальном.

Дэни окаменела, словно от пощечины.

— Тогда не смей прикасаться ко мне, — процедила она сквозь зубы.

— Ты слишком напряжена. Тебе необходим…

— Еще один жест милосердия? — горько прервала Дэни. — Или что это было? Как называется, когда мужчина…

Дэни оборвала фразу изумленным возгласом — Шон развернул ее к себе так стремительно, что у нее взметнулись волосы.

— Это называется любовью, — мягко произнес он. Но в его глазах светилась ярость. Как и в глазах Дэни.

— В любви участвуют двое, недвусмысленно заявила она. — В одиночном исполнении она многое теряет. Только не говори, что ты этого не заметил!

— Нет, заметил.

— Тогда зачем же, черт возьми, ты снова мучишь нас обоих?

— Я… ничего не могу поделать, — прошептал Шон. — Я готов скорее прикасаться к тебе и страдать, чем не дотрагиваться и опять-таки страдать.

— А я — нет! Как, по-твоему, я должна себя чувствовать, все получая и ничего не давая взамен? Как бы ты чувствовал себя на моем месте?

— Обманутым. Разочарованным. Готовым взорваться.

— Вот именно!

— Я просто пытаюсь защитить тебя, Дэни.

— От чего?

— От меня.

Дэни была слишком потрясена, чтобы говорить.

— Ты никогда не причинил бы мне боли, — выговорила она наконец.

— В сексуальном смысле? Да. Я бы ласкал тебя — от макушки до пят и обратно. И снова. И…

У Шона вырвался странный горький смешок. Дэни вздрогнула.

— Забудь о том, что я сказал, — почти грубо велел Шон.

Но оба понимали: об этом нельзя забыть.

— Тебе все равно придется отпустить меня, — напомнила Дэни. — Из-за обета.

Шон взглянул на часы.

— Случись это в то же время, но завтра, — приглушенно произнес он, — ничто не смогло бы помешать мне.

— Но сейчас сегодня.

— Да. Можешь радоваться, Дэни. Я никогда не хотел женщину так, как тебя. Я не довольствуюсь малым.

— Все или ничего?

— Да, — просто подтвердил он.

— Тогда это тебе надо радоваться, что завтра еще не наступило. Я тоже не довольствуюсь малым.

Вглядевшись в ореховые глаза Дэни, Шон печально покачал головой.

— Тебе нужен совсем другой мужчина, — прошептал он.

— Ты хочешь сказать, что я тебе не подхожу?

— Дэни… — Шон осекся. — Я пытаюсь пощадить тебя…

— Когда я хочу, чтобы меня щадили, я сама говорю об этом.

— Ты ничего не понимаешь. Я многое повидал… и испытал…

Шон прерывисто вздохнул.

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Дэни.

— Черт возьми, слушай меня! Я не тот, за кого ты меня принимаешь!

— Дзен-киборг?