Тень крыла

– Господин расстроится, – пробормотал Хуань, а потом вдруг замер и посмотрел на меня серьезными, почти взрослыми глазами: – Сестрица, если он заставил тебя, ты только скажи, я напишу господину, и господин заберет нас!

– А Хуань, – я мягко коснулась его волос, – разве кто-то может заставить твою сестрицу сделать то, что она не хочет? Разве Глава Бай похож на плохого человека?

Мальчик покачал головой, но упорно повторил:

– Господин лучше.

Я рассмеялась и посмотрела на Лу-Лу. Она все еще не понимала, о ком идет речь. Я могла лишь надеяться, что она не станет повторять слова этого ребенка при Ду Хувэе или еще хуже – при Бай Сине.

«Ты была слишком занята, играя на чувствах других мужчин». Теперь, вспоминая его холодность, я понимала, что он и правда ревновал меня. Боже.

– А Хуань, – я взяла мальчика за руку, – раз уж ты не донес мое лекарство, нам стоит лично попросить госпожу Сун приготовить его еще раз.

– Я сам приготовлю его.

– И не боишься погубить сестрицу?

– Я многому научился! Пусть дедушка Гу сам расскажет тебе!

– Тогда я непременно должна расспросить его!

– Ты даже не представляешь, что я…

Уже уводя его из беседки, я обернулась и помахала Лу-Лу. Она улыбнулась в ответ.

13

Хуань не отходил от меня весь день. Он привел меня в жилище Почтенного Гу и потребовал, чтобы наставник рассказал сестрице обо всем, чему научил того за это время. Старик смеялся и журил мальчика, но я видела, как он доволен учеником. Отправив Хуаня вскипятить воду, Великий Целитель повернулся ко мне.

– Ты правильно сделала, что вернулась, дитя.

Старик взял мою руку и улыбнулся.

– Вы знали, – прошептала я.

– Как же старику не знать. Тебе не следовало уходить. Ты ведь так и не отдала те волшебные снадобья молодым господам.

Он смеялся, а я не сразу вспомнила, о чем он говорил.

«Это для Вэй-гэ, оно исцелит его руку, а это для Бай Сина. Как только он выпьет отвар, вместо красивых линий у него будут выходить палки да кляксы, потом он бросит свою кисть и пойдет играть к пруду». Я и правда варила волшебные снадобья. Жаль, что их волшебство рассеялось, прежде чем успело сотворить чудо.

– Но ты вернулась, значит, все раны скоро затянутся. Нет ничего лучше возвращения.

– Вы так говорите, будто это место было моим домом.

– Даже если ты не считаешь это место домом, здесь тебя ждали, значит, стоило сюда вернуться. Никогда не знаешь, сколько встреч еще отмерено. Мне, старику, и надеяться уже было нечего, а свиделся и с ученицей этой сумасбродки Цзи Динь. Хорошее дитя, сердце радуется.

– А что же ученик Почтенного Ханя? – вдруг спросила я.

Взгляд лекаря затуманился, и он лишь покачал головой:

– Не все встречи – благословение судьбы, поэтому и торопить судьбу не стоит.

– Я слышала, он погиб здесь, на Горе Лотоса.

– Ученик Хань Шуя? – Старик вздохнул. – Не с добром он пришел, потому и не сумел вернуться. Сердцем был неглуп, но заплутал в чужих сетях.

– Его убили люди Лотоса?

– Он первым погубил человека. Сколько уже снегов утекло с тех пор? Да кто знает, что между ними было и кто судить вправе. Оба мертвы.

– Я встретила его сына.

– Правда? Так и у него был сын…

– У человека, которого он погубил…

Старик вздохнул и покачал головой.

– Эх, дитя, сын рода Ду был им сброшен в пропасть. Да что теперь вспоминать о том? Кровь льется да в землю уходит. Коли и сын Шэ Мо вырос, значит, ему теперь достались книги этого безумца Хань Шуя?

– Я знаю лишь, что ему подвластны Высшие Яды.

– Значит, то судьба. Боюсь только, этот ребенок затаил обиду в сердце. А тебе ли, дитя, не знать, что обида будет тяжелее ран.

Я знала.

– Сестрица!

Сяо Хуань вбежал, своим радостным криком развеивая шепот усталых призраков.

– Сестрица, ты должна посмотреть, как я буду готовить для тебя лекарство!

За ним вошла Сун Лин.

– Госпожа Бай!

Она приветствовала меня с теплой улыбкой.

– А Хуань не донес вам лекарство. Мы приготовим новое.

– Я приготовлю! – заявил мальчик.

Я смотрела, как он суетится у очага и то и дело посматривает то на наставника, то на госпожу Сун. Я смотрела и понимала, что даже если судьба была жестока с ним, по крайней мере, он получил лучших учителей, о которых не многие смели мечтать.

– Сестрица!

Он звал меня, и я подходила ближе. Он рассказывал, и я внимательно слушала.

– Теперь я буду сам готовить тебе лекарства, и ты никогда не будешь болеть!

Я кивала, прося судьбу, чтобы этот ребенок больше никогда не болел сам.

Он не отпускал меня, пока ночь не сожгла солнце. Сун Лин уже давно ушла к брату, и Почтенный Гу, изобразив суровость, отправил Хуаня спать.

– Я приду к тебе завтра, сестрица, – заявил Хуань на прощание, а потом вдруг робко добавил: – Можно?

Я рассмеялась и поцеловала его в макушку.

– Конечно, можно.

Он убежал, и Почтенный Гу рассмеялся.

– Это дитя – и правда подарок небес.

– Ему повезло встретить вас.

– Меня ли, дитя?

Я улыбнулась.

– Почтенный Гу, у меня есть просьба.

– Говори, дитя.

– Мне нужны травы, которые отгоняют плохие сны.

– И только? Ты плохо спишь, дитя?

Я покачала головой, а старик не стал расспрашивать. Быть может, он знал. Быть может, он знал все.

14