Тень крыла

Такой же красивый. Только теперь его глаза смотрят строже, глаза Главы Белого Лотоса, их взгляду нельзя дрожать.

– Зачем ты только оказался там? Я ведь испугалась, что они убьют тебя.

Я скользила пальцем по его лицу. Живой. Тогда они не сумели убить его. И даже меня не сумели. Мы были живы, и мы встретились. Только он не почувствовал моей радости, он перехватил мою руку:

– В Крепости Снежного Тигра? Ты видела меня там?

Я кивнула.

– Почему ты не позвала меня? Почему ты хотя бы не подошла ближе? Почему, Минчжу?

– Я пришла к тебе, только… только ты уже ушел.

Я вновь коснулась его свободной рукой и улыбнулась, пытаясь спрятать подступающую тошноту.

Кровь и трупы. Я искала среди них его, а потом люди Лао Ху ворвались. Но мы были живы. Я могла почувствовать его тепло.

– Я была так рада, что ты ушел.

– Я искал тебя. Там. Почему ты… – Он не договорил, я почувствовала, что он отстраняется. Но я успела обнять его, прежде чем он ушел. Я прижалась к его спине и прошептала:

– Это было так давно, я все забыла.

– Я не забыл.

– Забудь.

Он молчал.

– Бай Син.

Он пытался отстраниться.

– Все хорошо, спи.

Но я не отпускала его. Пусть лучше ничего не говорит, только не уходит. Если он уйдет, если он уйдет… Что было в этом вине?

– Чжу-эр… – его голос начал стираться.

И правда, почему я держала его? Почему я хваталась за него, как в ту ночь за руку наставника, когда он принес меня к Юэ Гуан? Если Бай Син хотел уйти, он мог уйти. Я не должна была держать его. Я не имела права держать его. Лучше бы я никогда не поддавалась этой слабости. Слабая, слабая.

– Чжу-эр.

Мои руки опустились. Зачем мне держать его? Пусть лучше сердится, пусть лучше не смотрит на меня, пусть лучше уйдет.

Я просто хотела спрятаться. Он рано пришел за мной. Еще один кувшин бы спас меня, я бы даже не заметила холодной земли, я бы даже не заметила, как проваливаюсь в сон, мне бы не пришлось…

– Чжу-эр, посмотри на меня.

Я ведь больше не держала его, почему он до сих пор был здесь? Почему он повернул меня к себе, почему он касался моего лица, почему он звал меня?

– Вино на нашей свадьбе не было горьким, – прошептал он.

– Ты просто забыл.

– Я ничего не забыл. Это ты отказывалась вспоминать. Столько лет…

Я была пьяна. Я и правда была пьяна.

Столько лет. Столько лет прошло. Все это уже не имело значения.

Бай Син. Ничего не имело значения. Я смотрела на него, и мои мысли оседали горьким пеплом – и о той ночи в Крепости Снежного Тигра, и о нашей свадьбе, и о вине Цзянь Фэна, и о вине Шэ Яо, и о девяти Воронах, и о глазах моего брата. «Твое печенье слаще печенья наставника». Фу-эр, Бай Син. Умереть от меча или яда – что было страшнее? Отец бы предпочел умереть от ран, отцу бы понравилась надпись «Здесь покоится великий мечник», он даже был похоронен лицом к берегу Воронов. Лучше умереть от меча и яда, чем утонуть в той реке. Хотя мне уже не было страшно тонуть.

– Чжу-эр…

Он что-то говорил, я не слышала. Я уже не смотрела. Я почувствовала, как вновь тону, будто я уснула и река тянет меня вниз.

– Чжу-эр.

Я подняла глаза и что-то прошептала ему.

Только он не стал спасать меня. Вода заглатывала, вода утаскивала, а его глаза холодели. Я потянулась к нему, но он не позволил коснуться. Его губы выдохнули холод, и я почувствовала, как река замерзает. Опять. Я уже знала, что все станет льдом и меня разорвет на части. Только он не знал. Или знал и потому не хотел смотреть. Моя протянутая рука застыла в замерзающей воде, а он ушел, оставляя меня тонуть.

Почему я хотела позвать его, почему я хотела пойти за ним? Я ведь знала, что не выплыву, я ведь знала, что вода станет льдом быстрее, чем мое сердце успеет остановиться.

22

Весь день моя голова раскалывалась. От выпитого вина и от попытки вспомнить, что я сказала Бай Сину.

Его глаза похолодели, он ушел. Он даже что-то ответил. Что-то. Но что?

Мне не стоило пить столько. Не стоило вообще пить. Не стоило говорить с ним. Не стоило удерживать его.

Я не могла вспомнить и не могла понять, почему горечь не отпускает меня.

Я не могла сказать ничего, что бы задело его. Быть может, он просто все еще злился. Из-за Шэ Яо? Но ведь он понимал: все, что я говорила Черному Змею, – ложь, а Цзянь Фэна он знал лучше меня.

Что я могла сказать ему?

Я ходила по саду, пытаясь отыскать нить воспоминаний, когда пришла Лу-Лу и пригласила посмотреть ноты, доставленные из столицы. Меньше всего сейчас меня интересовала музыка, но я лишь кивнула и позволила себя увести.

Я все еще думала о прошедшей ночи, когда мы дошли до покоев Лу-Лу. В беседке нас ждала Сун Лин. Улыбка, подобная летнему дуновению солнца. Спокойный ровный взгляд.

– Госпожа Сун! – Я приветствовала ее чуть приветливее обычного. Я почти надеялась, что это Бай Син прислал ее проверить мое самочувствие, но Лу-Лу не оставила мне даже этой надежды.

– Сестра Минчжу, я пригласила госпожу Сун, надеюсь, ты не против, – быстро проговорила Лу-Лу, заводя меня в беседку, где обычно она играла на цине.

– Госпожа Лу, госпожа Бай! Госпожа Бай…