Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Впрочем, поляки все-таки оказывали войскам Мазепы сопротивление: «Ляхи нас не терпят», – писал гетман царю Петру и рассказывал, как поляки нападают на малороссиян, размещенных по зимним квартирам[838]. Гетман, которого со времен Костомарова принято считать полонофилом, писал о поляках так: «неистовые и неправдивые, но злопоносные и ненавистные люди»[839].

Два в общем-то близких славянских народа, веками жившие в одном государстве, вступили в просвещенный XVIII век. Для них этот век будет отмечен гайдаматчиной[840]. Небольшие (иногда человек шесть, иногда – сотня и больше) отряды гайдамаков нападали на польские имения, забирали деньги, оружие. Хозяев могли убить, а могли отделаться издевательствами: связывали, стреляли над их головами из пистолетов, всячески оскорбляли, разбивали горшки с молоком, топтали цыплят, выбрасывали масло собакам. Последнее делалось отнюдь не из любви к животным, но так они, гайдамаки (нередко они называли себя и «козаками»), могли показать свою силу и свое презрение к «ляшкам»[841]. Обычно эти грабители не таились и отмечали удачный набег пиром в соседней корчме. Сил усмирить их у Речи Посполитой не хватало.

По второму и третьему разделам Речи Посполитой Поднепровье, Подолия и Волынь перешли под власть России. Идеологом второго раздела считается действительный тайный советник и второй член коллегии иностранных дел Александр Безбородко. Он был малороссиянином из козацкого рода. Малороссиянином был и покоритель Варшавы Иван Паскевич. Режим, установленный князем Варшавским, поляки еще долгое время поминали недобрым словом. Вольно или невольно, российская имперская власть не раз использовала в борьбе с поляками верных малороссов.

В 1863 году селяне правобережной Украины сами ловили польских повстанцев и убивали их с особенной жестокостью. Поляки в Житомире пересказывали друг другу истории про мужиков, которые живьем зарыли пленных панов в землю, но русские войска успели откопать и спасти этих живых покойников[842].

Практика использовать малороссиян против поляков прижилась. При этом власти империи тонко разбирались в раскладе сил, направляя пыл и энергию украинских националистов против ляхов. Украинцы с особым усердием принимались за русификацию, стараясь отплатить ляхам за старые обиды. В этом отношении русские, очевидно, не могли сравниться с украинцами. «Он был великоросс, и потому в нем не было обрусительной злобы»[843], – писал Короленко о директоре Ровенской гимназии Долгоногове.

Н. А. Милютин, возглавлявший администрацию Царства Польского, приглашал на службу Николая Костомарова[844]. А ведь знаменитый историк некогда возглавлял Кирилло-Мефодиевское братство – украинскую националистическую организацию, пусть и очень умеренную. Костомаров не приехал, хотя его приглашал и старый товарищ по Кирилло-Мефодиевскому братству, Пантелеймон Кулиш. Получив должность в администрации Царства Польского, автор «Черной рады» и «Записок о Южной Руси» писал Костомарову в январе 1865 года: «Приезжайте, и восторжествуем над презиравшим наши права панством!»[845]

Часть VII Еврейский мир

Старые знакомые

В гоголевское время на украинских землях жил народ, многочисленный, древний, очень далекий от русских и малороссиян и по своему происхождению, и по образу жизни.