Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Шевченко вслед за образованными украинцами мог припомнить разделение Украины между Россией и Польшей, жестокости русских воевод, разрушение Запорожской Сечи, ликвидацию Гетманщины, введение крепостничества… И всё же главной причиной русофобии были не грубые русские солдаты, не бессовестные русские торговцы и даже не память о страшных, но все-таки далеких событиях. Главная причина русофобии проста и банальна: неприязнь к чужому, нелюбовь к чужому, то есть ксенофобия. Не зря же написал Шевченко: «…москалі – чужі люде…»

Итак, москали – «чужие люди». В самых ранних из сохранившихся петербургских писем Шевченко бросается в глаза всё та же тоска по родине и неприязнь к чужому городу, чужой стране, чужому народу. Из Петербурга он будет просить брата Никиту писать ему «не по-московському, а по-нашому»:

Бо москалі чужі люди,
Тяжко з ними жити;
Немає з ким поплакати,
Ні поговорити[1057]

.

«Московщина» (то есть Россия, Великороссия, включая и Петербург) для Шевченко – чужбина, страна, где живут люди чужие, а потому малоприятные.

А до того – Московщина,
Кругом чужі люде…
<…>
Насміються на псалом той,
Що виллю сльозами;
Насміються… Тяжко, батьку,
Жити з ворогами![1058]

К тому же здесь мне люди

Враждебны и чужды.
<…>
Посмеются над псалмами,
Что вылью слезами;
Посмеются… Тяжко, батько,
Тяжко жить с врагами!

(Перевод В. Державина)

[1059]

Хуже того, русские были не только чужим народом, но и господствующим народом (вместе с теми же немцами). Русские, как создатели Российской империи, вольно или невольно принимали на себя и все ее ошибки, грехи, мнимые или подлинные преступления.

Неприязнь к чужому народу, народу господствующему, «владычному» вполне объясняет самые неприятные для русских проявления украинской русофобии. Впрочем, ксенофобия почти всегда взаимна. И если в начале XIX века большинство пишущих русских отзывалось о малороссиянах с некоторой симпатией, то к концу гоголевского времени положение дел стало быстро меняться.

Часть IX Там, на реках Петербурга

Финские гены и русские песни

Русские – не славяне, а финны или смесь финнов с татаро-монголами. Этот миф, в наши дни необычайно распространенный среди украинских националистов и российских евразийцев, был известен уже в гоголевское время.

Из письма Юзефа Богдана Залеского Франтишеку Духинскому от 19 февраля 1859 года: «Лет 25 назад гостил в Париже знаменитый русский поэт Гоголь. С Мицкевичем и со мной <…> он был в тесной дружбе. <…> Вопрос о финском их (москалей. – С. Б.) происхождении был беспрерывно предметом обсуждения. Гоголь подтверждал его со всею своею малорусской запальчивостью»[1060].

Если верить письму Залеского, всем троим москали «внушали отвращение». Гоголь даже написал целую статью о финском происхождении москалей. Материалом для нее стали народные песни. Гоголь сравнивал славянские (чешские, сербские, польские, малороссийские) песни с песнями русскими, великороссийскими: «Для характеристики каждого человеческого чувства он подобрал особую песню: с одной стороны, нашу славянскую – сладостную, нежную, а рядом великорусскую – угрюмую, дикую, нередко каннибальскую, словом – чисто финскую»[1061].

Залеский и Мицкевич ликовали. Их чувства понятны. Поляки со времен Костюшко боролись за возрождение независимой Польши. За несколько лет до этих дружеских украинско-польских бесед было разгромлено польское восстание. В рядах повстанцев сражался и Залеский. Но как же быть с Гоголем?

Беседы с Мицкевичем и Залеским о москалях и каннибальских песнях продолжались зимой 1837-го. Незадолго перед этим Гоголь работал над статьей «Петербургская сцена 1835–1836 годов», где он вообще не разделяет песен русских и украинских. И те, и другие для него – «наши»: «Какую оперу можно составить из наших национальных мотивов! Покажите мне народ, у которого бы больше было песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек»[1062].

«Петербургская сцена» (как часть «Петербургских записок 1836 года») входит в более или менее полные собрания сочинений Гоголя, а куда делась та самая статья о финнах-москалях, поющих каннибальские песни? В литературном наследии Гоголя ее нет. И вообще, была ли эта статья?