Тень полония

Меры конспирации теперь уже вряд ли что-нибудь значили, поэтому Алексей, опять оказавшись на улице, начал звонить профессору Лукарелли прямо с мобильного телефона:

– Ну же! Ну же, отвечай, сукин сын!

Опять автоответчик: перезвоните позже или оставьте свой номер для связи…

В конце концов, итальянец ведь просто мог сказать, что сделка не состоится?

Это, конечно, тоже не самый лучший вариант развития событий, но…

– Подонок.

Хорошо, что Литовченко хотя бы не перевел ему денег.

Кстати, о деньгах…

Все ведь было задумано очень просто.

По первому варианту Литовченко получал от Ахмеда Закатова первую половину денег – аванс в пятнадцать миллионов долларов, а затем десять из них отдавал итальянскому профессору за информацию о советском агенте и о его грязной атомной бомбе. Оставшиеся деньги, еще пятнадцать миллионов, Закатов должен был выплатить в течение недели после этого… Сколько оставил бы при таком раскладе «вице-премьер чеченского правительства в изгнании» себе, отставного подполковника ФСБ не интересовало абсолютно – его собственный, личный доход должен был равняться двадцати миллионам в полновесной американской валюте.

Во втором случае за все платили русские спецслужбы и политики.

Примерно по той же схеме – разве что один миллион из двадцати Литовченко заплатил бы по чести и совести за посредничество и за транспортировку наличных денег Владимиру Виноградову.

Третий путь развития событий, – так сказать, комбинированный, – призван был сочетать в себе все преимущества первых двух. То есть информация о «Полонии» продавалась и бывшим коллегам по ФСБ, и тем, кто скрывался за спиной Ахмеда Закатова. Не так уж трудно сообразить, что совокупный доход в этом случае составил бы ни много, ни мало – тридцать девять миллионов долларов США.

Хорошие деньги.

Очень хорошие деньги – и без всякого риска!

С такими деньгами вполне можно скрыться от всех, кто, в последние годы считал себя вправе, по собственному усмотрению, распоряжаться судьбой Алексея Литовченко: и от мстительных ребят с Лубянки – наследников Феликса Дзержинского, и от опостылевшего вконец Олигарха, и даже от англичан, с их назойливой и небескорыстной заботой…

А что теперь? А теперь-то что делать?

Допустим, на следующей неделе Москва даст положительный ответ на его предложение.

Допустим, они даже согласятся выплатить аванс…

Ладно. Жаль, конечно, хорошего парня Володю – его, очевидно, сделают крайним, когда Генерал разберется во всей этой мутной истории и поймет, что беглый подполковник контрразведки Алексей Литовченко опять обвел систему вокруг пальца… С другой стороны, пятнадцать миллионов на дороге не валяются, так что, если Виноградов не станет изображать из себя оскорбленную девственность и немного поможет, они оба вполне могут выбраться из переделки.

А вот с Закатовым – с ним дела обстоят намного хуже…

Чего стоит одна только история с принятием ислама!

Поначалу, когда Ахмед поставил это условие, Литовченко даже не поверил своим ушам: еще чего не хватало! Потом рассмеялся, надеясь перевести все услышанное в шутку. Потом возмутился. Потом… потом все же вспомнил о том, какая сумма стоит на кону, – и дал согласие.

К искреннему и приятному удивлению беглого подполковника контрразведки, обрезания делать не потребовалось: оказывается, по мнению большинства исламских богословов, для новообращенных мусульман это предписание является необязательным, хотя и крайне желательным. Как сообщили ему Ахмед Закатов и седобородый, благообразный мулла, удостоивший Алексея специальной наставительной беседы, в Священном Коране обрезание не упоминается, хотя есть множество хадисов о его необходимости.

– Для того чтобы принять ислам, достаточно лишь произнести слова главного исламского свидетельства на арабском языке или же на любом другом языке, которым ты владеешь… – пояснил мулла, говоривший по-русски почти без акцента. – Однако эти слова должны произноситься с верой в сердце и с твердым намерением принять ислам. Необходимо отказаться от всех убеждений, противоречащих истинной религии Всевышнего…

– И все? – не поверил Литовченко.

– А разве этого не достаточно?

– Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет божества, кроме Единого Создателя – Аллаха, и я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммад – последний Посланник Аллаха…

Повторяя за новым духовным наставником формулировки, священные для любого мусульманина, Литовченко не испытал ни душевного трепета, ни надежды, ни радости. Очевидно, сказывалась своего рода привычка: когда-то он уже клялся в верности делу коммунистической партии, произносил перед строем слова советской воинской присяги и, собственно, не так уж и давно, в зрелом возрасте, крестился у православного батюшки…

– Мне теперь нужно будет читать Коран?

– Не обязательно. Следует лишь соблюдать все его предписания.

– И что же, мне теперь все прежние грехи простились?

– Да, – очень спокойно и просто ответил мулла…

Ну так и что же теперь?

Можно, конечно, рассказать все как есть – но не хочется…

Очень не хочется. В конце концов, нефтяные арабские шейхи не обеднеют.