Тень полония

Прежде чем направиться вглубь его, по аллее, Владимир Виноградов в очередной раз глянул на схему – встреча должна была состояться у некоего монумента, воздвигнутого в честь норвежско-британской дружбы.

Так, понятно…

Надо же, здесь имеется даже свой полицейский участок?

Вдоль дорожек, как и в любом другом парке любого города и любой части света, прогуливался обычный народ – в основном молодые мамаши и темнокожие няни с колясками или одинокие пенсионеры. Многие несли с собой пластиковые прозрачные дождевики, почти у каждого в руках был зонтик…

По мнению одного знатока местной жизни, когда истинным англичанам угрожает непогода, они не спешат прятаться по домам, в отличие от своих континентальных европейских соседей. Потому что, с их точки зрения, непогода – это отличный соперник, достойный и вместе с тем хорошо знакомый. Принято считать, что в непрерывной схватке жителей Великобритании с неблагоприятными погодными условиями лучше всего проявляется их национальный характер. К тому же, если англичанам на какое-то время запретить обмен мнениями о погоде, они просто не будут знать, о чем еще следует разговаривать.

Вообще же, если полагаться на стереотипы, Соединенное Королевство следовало считать страной, населяемой детективами-любителями, футбольными хулиганами, педерастами из родовитых семей, а также здравомыслящими, хотя и несколько тупыми, сельскими жителями…

Знаменитый Гайд-парк, если входить в него со стороны Мраморной арки и Уголка оратора, больше всего напоминает футбольное поле, увеличенное в несколько раз и расчерченное желто-серыми линиями пешеходных дорожек. Деревья, высаженные на весьма почтительном расстоянии друг от друга, начинались довольно далеко, за птичьим заповедником, и сейчас людей в этой части Гайд-парка было не много, но и не мало – как раз примерно столько, сколько было необходимо Виноградову, чтобы не выделяться.

Придя на берег озера Серпентайн, к памятнику норвежско-британской дружбе, которую без особых затей олицетворял огромный валун с соответствующей надписью, Виноградов старательно повертел головой – благо никаких подозрений это не могло вызвать.

Турист, он ведь и есть турист: все хочется рассмотреть, запомнить, сфотографировать, в конце концов… Кстати, то еще местечко – именно здесь, говорят, утопилась беременная жена поэта-романтика Шелли, узнавшая о намерении супруга уйти к шестнадцатилетней любовнице. А еще где-то рядом, неподалеку, находится ныне закрытое кладбище домашних любимцев – в основном, разумеется, собак и кошек.

Владимир Александрович опустился на корточки возле памятного валуна и сделал вид, что возится со встроенной фотокамерой своего мобильного телефона.

Пусто вокруг. Никого…

В этой части парка не было видно даже влюбленных парочек – очевидно, холодная, мокрая после ночного дождя трава под деревьями не казалась им привлекательной для объятий и поцелуев.

– Вот и хорошо.

Почти сразу же самая шустрая, самая любопытная белка спустилась по дереву вниз и подбежала к сидящему на корточках Виноградову.

– Здравствуй, здравствуй…

Белка держалась на расстоянии вытянутой руки и совершенно без страха рассматривала человека.

– Знаешь, что? Я вижу, очень модно у вас тут, в Лондоне, попрошайничать.

Владимир Александрович встал – но тут же был вынужден вновь наклониться: забытый на коленях телефон мягко вывалился ему прямо под ноги.

– Ох, ты, блин…

В то же мгновение Виноградов непроизвольно отпрянул в сторону: точно за тем местом, где долю секунды назад находилась его голова, не повинный ни в чем монумент разорвался фонтаном осколков и каменных брызг.

Виноградову приходилось участвовать в уличных перестрелках, и он не раз видел собственными глазами, как выглядит попадание пули в бетонную кладку или в каменную стену. Кроме того, он прекрасно представлял себе, что в подобных ситуациях одним выстрелом дело никогда не ограничивается – поэтому, не заботясь о чистоте своего гардероба, упал и перекатился через левое плечо, уходя с предполагаемой линии огня под прикрытие памятника.

– Твою мать!

Последнее время Владимир Александрович не любил, когда в него стреляют.

Судя по всему, огонь велся откуда-то справа. И дистанция, видимо, была довольно приличная! По идее, профессиональный снайпер не станет суетиться и после первой же неудачи менять оборудованную и просчитанную огневую позицию.

Как правило, в войне нервов проигрывает жертва…

То есть следовало замереть и не высовываться.

Пока Владимир Александрович, на свое счастье, находился в относительной безопасности, но печальный опыт подсказывал: время стрелков-одиночек прошло еще задолго до убийства Кеннеди. Как правило, у организаторов и исполнителей подобных мероприятий имелось в запасе несколько страховочных вариантов.

Так. Допустим, сейчас кто-то невидимый анализирует ситуацию. Потом принимает решение и отдает команду… Точно! Со стороны общественной парковки послышалось нарастающее, противное рычание моторов.

Ну что же, как говорится: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и потом раскаиваться!