Тень прошлого

- А как же столичная работа? - поинтересовалась я, не чувствуя ровным счётом ничего.

- Я теперь буду работать здесь, - уклончиво ответил он, - как говорится, где родился, там и пригодился.

- А родители твои как поживают? - решила я спросить что-нибудь нейтральное, уже успев изрядно устать от его словоизлияний.

- Мама по-прежнему в своей конторке, - нарочито беспечно ответил он, и я поморщилась: "конторка" была на весь город известной инстанцией. - А у отца, по правде сказать, проблемы с работой, с тех пор, как дядю перевели из столицы... - он внезапно замолчал, не окончив фразы, а мне вдруг стало понятно всё.

Как ты смеешь предлагать мне начать всё сначала? Ты бросил меня, лишь только мелькнула заманчивая перспектива, цинично положив на одну чашу весов меня, а на другую - свою выгодную работу, получить которую обещал помочь незадачливый родственник. А когда с работой не получилось, вспомнил, что где-то осталась глупая девчонка, которая всё поймёт, простит и распахнёт объятия... Не выйдет.

Будто незримая пелена спала передо мной, и в мозгу бешено замелькали картины недавнего, те, что я так старательно пыталась изжить из своей памяти.

"...Идти за Сокровищем лишком опасно. Я оставлю тебя в надёжном месте..."

"...Бегите, я задержу оборотней..."

Меня затрясла мелкая дрожь. Я ещё раз взглянула на Макса.

"...Он далеко не умён, если бросил тебя..."

Быть может, это было стопроцентным преувеличением. Быть может, я не стоила этих слов. Но тогда, на душистом сеновале затерянного где-то в другом мире домика, мне сказал из Айзерс, такой искренний, смелый, и это его-то я так старательно пыталась забыть всё это время? Зачем, о небеса, зачем, когда можно быть такой счастливой!!!

Я отшатнулась, с отвращением отталкивая тянущиеся ко мне руки Максима. Он посмотрел на меня, будто видел впервые.

- Что с тобой? - недоумевающе спросил он.

- Не выйдет, Макс, - повторила я вслух, - лучше поищи себе другую наивную дурочку.

Я повернулась и пошла, нет, побежала по серо-коричневым лужам.

- Ира, подожди! Давай поженимся! Давай... - Макс кричал что-то ещё, размахивая руками, но я не слышала его.

Я бежала по пузырящимся лужам, брызгами рассыпавшимся у меня под ногами, не обращая внимания на хлеставший ливень. Вода ручьём стекала по волосам и лицу, по прилипшей к телу одежде, но мне не было до неё дела. Мелькали серыми громадами многоэтажки, до нелепости похожие друг на друга, проносились с грохотом автомобили, обдавая ноги холодной коричневой жижей. Я бежала точь в точь как тогда, во сне, но теперь я точно знала, что я потеряла. Как и тогда, в мозгу бешено стучало: исправить ошибку, исправить, исправить...

...Мы будем бесконечно ошибаться, чтобы затем исправлять собственные ошибки. Из этого состоит наша жизнь...

Я ворвалась в квартиру, кажется, забыв запереть за собой дверь, бросила авоську на низкий табурет и начала стягивать мокрую одежду. Плюнула, оставила рубашку в покое и закружила по комнате, как попало заталкивая в сумку попадающиеся под руку вещи. Из зала показалась мама и с недоумевающим лицом застыла посреди наведённого мною беспорядка.

- Ир, ты чего? - спросила она, рассеянно поднимая с пола отброшенную мною ночную сорочку.

- Переезжаю, - ляпнула я, запоздало подумав, что нельзя было вот так, сразу.

- К Максиму?

Я распрямилась, откинув назад взлохмаченные волосы. Мама выжидающе смотрела на меня.

- С чего ты взяла? - отрывисто спросила я.

- Он звонил тебе шесть раз сегодня.

Я бросила наполовину собранную сумку на диван - в самом деле, зачем мне все эти вещи...

- Я говорила с ним, - сказала я, наконец, - порекомендовала исчезнуть из моей жизни.

Мама не удивилась и, как мне показалось, на её лице даже появилось облегчение.

- Наверное, оно и к лучшему. Но куда же ты сейчас?

Я посмотрела на неё не скрывая улыбки.

- Я потом расска... - и почувствовала вдруг острейшую неприязнь ко всякой возможной лжи, даже самой мизерной, - потом вас познакомлю.

Электропоезд мчался сквозь ливень тёмно-зелёной стрелой. Я покачивалась на жёстком деревянном сидении у окна, а мимо проносились дома, деревья и серые столбы линий электропередачи. Внезапно с неба через мутное стекло мне улыбнулось приветливое солнышко: мы, наконец, проехали полосу циклона, накрывшую оставшийся позади город. Прорезая тишину редкими пронзительными гудками, электричка то набирала скорость, то сбрасывала до нуля, чтобы впустить в свое нутро новых пассажиров, ожидающих на серых полупустых платформах. Наконец, динамик объявил прохладным женским голосом до боли знакомую станцию Чужаевка, и я, сама стесняясь охватившего меня трепета, выскользнула из вагона на улицу.

Две недели меня здесь не было, а казалось, будто полжизни. Дорожа каждым мгновением, я миновала улицу, не заходя в дом, и, почти срываясь на бег, направилась прямиком к залитому солнечным светом сосновому лесу.