Тень разрастается

Но меня вдруг прервала бело-фиолетовая ташени со знаком семиконечной звезды на крыле. Птичка весело впорхнула в приоткрытое окошко и, чирикнув, плюхнулась мне в руки, после чего классически развалилась, даже без последнего «прощай». Марах ревниво скосил на нее глаза и недовольно надулся…

«Вас готовы принять через час. Уровень двенадцатый, третий кабинет. Не опаздывайте».

– Ой, прах, – сказала я, поднимаясь. – Мел, Ол`эн, мне надо идти.

– Вот так всегда. – Кес пятерней взъерошил свои отросшие, морем пропахшие волосы. – Ох уж эти женщины! Стараешься, совершаешь в их честь подвиги… Ну не в их, хорошо. Ну не подвиги, я понял. И все равно – какое вероломство – уйти! С кем же нам общаться? Перед кем рассыпать жемчужины авантюрных историй?

«Не знаю», – написал Ол`эн. И, честное слово, даже почерк у него был разочарованным.

Я вздохнула и черкнула на бумажке адрес Чрезвычайного департамента.

– Помните Кадию? Обычно она жаждет общения после работы. А работа у нее скоро закончится. Найдите ее, и, гарантирую, вы восхититесь тем, как она умеет слушать.

– Совсем другой разговор. – Кес выхватил у меня адрес.

– Вы не обиделись на меня? – уточнила я, вместе с ними выходя обратно в сад.

Старые добрые кролики, издали меня завидев, огромными скачками умчались прочь, оставив после себя немилосердно раскопанные розы… Мстители фиговы.

– Не обиделись, – подтвердил Мелисандр.

Но ни глаза его, ни облик в целом уже не горели тем энтузиазмом, что прежде. Он казался усталым и грустным – на переносице залегла морщина, уголки рта опустились, и я вспомнила вдруг, какая, в сущности, невеселая у него судьба…

«Прах, – в ужасе думала я, отлавливая случайного перевозчика, – прах, боюсь, я худшая хозяйка на свете – так расстроить гостя за неполные полчаса!»

Но меня ждала Пустота – и, к сожалению, я не могла пренебречь ею.

* * *

Башня Магов – самое высокое в Шолохе здание, устрашающая витая ракушка, шпилем взрезающая небеса, – была, как всегда, строга и белоснежна.

Я прошла три досмотра до того, как меня пропустили в главный коридор – тот, что шелковой лентой опоясывает Воздушную Шахту – центральный колодец, идущий сквозь все этажи. Страшный страх для тех, кто не любит высоту.

Говорят, дважды в год отчаянные самоубийцы перепрыгивают через низкие перила коридора и летят, летят – вернее, падают вниз, надеясь на эффектный уход… Но на уровне второго этажа маги соорудили специальную «тормозную подушку» – поэтому неудачливые бедолаги зависают попой кверху над главным холлом вместо того, чтобы стать красочной лепешкой. Чародеи осторожно опускают их и отправляют прямиком в Лазарет, советуя в следующий раз выбирать «не такой выпендрежный способ свести счеты с жизнью».

Тем не менее я отвлеклась! Главный коридор, нежно прозванный «кишкой», – это как бы лестница без ступеней. Он длинный, пологий и все время забирает вверх. Намотав по нему кругов пятьдесят, ты доберешься до верхушки Башни, где в кабинете из слоновой кости восседает Архимаг.

К счастью, мне не нужно было идти так высоко. Меня ждал «всего-то» двенадцатый уровень – отдел по контролю за Темными Искусствами. Там работала госпожа Эрика из Дома Пляшущих.

Эрика была старинной подружкой нашего наставника, магистра Орлина. Помню, она несколько раз приезжала к нам, чтобы прочитать курс лекций по практической магии и рассказать серию забавных баек о склочных чародеях, населявших Башню Магов.

Иногда анекдоты госпожи Эрики органично перетекали в откровенное зубоскальство. Тогда магистр Орлин, смущенно хмыкая, прерывал подружку, оттаскивал ее в угол и что-то сурово ей внушал, посверкивая глазами из-за очков-полулун. Эрика жеманно пожимала плечом: «Мои коллеги и правда настоящие стрекозлы, Орли, ребяткам стоит знать о таком заранее», – но магистр был непреклонен. Эрика возвращалась к классной доске, извинялась за свое непочтение и резко сбавляла градус сплетен. Мы лишь разочарованно вздыхали…

– Госпожа Эрика, здравствуйте! – Я зашла в кабинет ведьмы. Комната благоухала лавандой и лимоном.

Сама Эрика сидела за массивным серым столом и перебирала бумаги. Голову дамы перетягивал шелковый платок лимонного цвета, бантом завязанный на лбу. Тугие сиреневые кудряшки Эрики (привет, чернила!) торчали поверх этого ободка, как нежные побеги кресс-салата в садовой кадке.

Ведьма поднялась мне навстречу. Лицо ее выражало недоумение, и я, казалось, слышу, как винтики в мозгу Плящущей пытаются отыскать информацию о том, кто я, собственно такая.

– Я Тинави, ученица Орлина, – напомнила я. – Вот, записалась к вам на прием.

Лицо Эрики просветлело. Она пригласила меня сесть в замшевое сиреневое кресло. Надо сказать, сама Эрика тоже была сиреневой. В смысле, ее наряд. Вообще, кабинет дамы содержал в себе только три цвета: желтый, серый и лавандовый. Я даже как-то смутилась своей неподходящей по колориту одежды и тревожно оглянулась: может, на крючке у двери есть плащи и тапочки для гостей? Чтоб не выпадали из гаммы?