Тень Реальности

Первым клиентом оказался как раз гемоглобинозависимый: будто постиранный, истощённый юноша с невообразимо печальными глазами и глубокой, затяжной дистимией38. Паразита он напоминал куда меньше, чем, собственно, жертву. Что даже хуже: несмотря на невинно-блёклое, располагающее личико, двадцатилетний Рикар Маррэт, полностью игнорируя систему контроля и стабилизации, оберегавшую сотрудников от воздействия агрессивных аур, впитывал чужую энергию почти машинально. Просто сидя в приёмном кресле с покаянно сложенными на тощих коленях рукам и понуренной головой. «Мозгоправ» избежал мигрени, опустошённости и дисфории – типичного букета досадных последствий, лишь благодаря устойчивости психики да внезапной отрешённости.

Рикар пытался получить справку для продолжения обучения после реабилитации. По чести, справка ему не светила ближайшие полгода. Облучённый, хапнувший дозу империла в каких-то катакомбах, где путался с такими же дружками-оболтусами, Маррэт впал в депрессию, естественно, с суицидальными эпизодами. Последний почти увенчался успехом – сняли с козырька поломанным, не долетевшим до асфальта метров пятнадцать и, закономерно, не вразумлённым. У вампиров особая склонность к аутоагрессии. Специфика профиля силы. Причины до сих пор не установлены. Что не мешает подданным с завидным постоянством себя калечить. Серёга занимался разработкой соответствующего проекта. Уже год.

Парень поправил очки, постаравшись абстрагироваться от сторонних размышлений. Например, встраивания этого конкретного случая в готовую теорию. Потому что «случай» смотрел на него оленьими глазами, выразительно оттенёнными густо-лиловым, из-под опухших век, кусал потрескавшиеся губы и теребил тонкими, как веточки, пальцами манжет толстовки.

Отличный специалист, добросовестный работник и, с недавних пор, Заместитель Куратора НИИ по научной работе, Сергей Воронцов честно слушал путанные ответы и механически отчёркивал какие-то пункты в личном деле. Белобрысый «мозгоправ» мысленно дивился пропасти, разделяющей не только расы, но даже элементарно индивидуумов внутри своего класса. Странно, при известном многообразии, видовое тождество могло бы послужить неплохим поводом к сплочению. Ничуть не бывало. Во всяком случае, не у людей. Кратосы Человечества, субвиды и даже оборотни грызлись промеж собой с поистине упырьей кровожадностью, непримиримой и беспощадной. Зато вампиры, наоборот, сбились пчелиным роем вокруг Королевы. Этот малахольный страдалец имел шансы выкарабкаться лишь благодаря «поддержке Короны». Точнее, педагогов Академии, вовремя заметивших странности в поведении студиозуса.

– Как долго, Рикар? – вдруг спросил Воронцов. И по испуганному взгляду понял, что не ошибся.

– Что? – сморщил переносицу вампир, непроизвольно крепче сжав злосчастные рукава. – О чём Вы?

– В карте нет отметок. Анализы чистые. Но… – взгляд упыря затравленно метнулся вбок. – Это же не сложно. Для вампира. Хотите это обсудить?

– Я не понимаю, – он упрямо тряхнул головой. Но, напоровшись на непререкаемо-прямой взгляд спокойных серый глаз смертного, осёкся. – А…

– Мы можем вернуться к этому позже. Если Вы предпочтёте специалистов нашего НИИ или ЦБ. Или же я могу написать соответствующее заключение для учреждений Короны, – Рикар моргнул. Стиснул заметно увеличившиеся челюсти.

– То есть, справки я не получу? – Воронцов привычно сплёл пальцы на столе и улыбнулся:

– А Ваше поведение не представляет угрозы?

– Это просто империл, – парень закусил губу. – Это же… это не наркотик… – Сергей вздёрнул бровь. Выглядело слишком характерно, слишком напоминало типичную клиническую картину. Но он уже начал догадываться. И догадка ему совсем не понравилась.

– Империл? Добровольно? – «оленьи» глаза сделались совершенно круглыми. Бескровный портрет испуганного отчаяния. Воронцов с некоторой досадой подумал о том, с каким наслаждением отправил бы этого кареглазого страстотерпца на принудительное лечение. Ну, и о невозможности этого действия. В основном, досаду обуславливала именно невозможность.