Тень Серафима

Впервые он испытал подлинное наслаждение с кем-то, кроме Моник. С совершенно другой женщиной. Несмотря на давнюю смерть подруги, в глазах ювелира это выглядело как предательство. Новое предательство – ни больше, ни меньше. Закусив губу, Себастьян чувствовал, как внутри начинает расти раздражение – на самого себя, на Софию, даже на Моник, которая уж точно ни в чем не была повинна.

Давно он не пребывал в столь отвратительном расположении духа. Будто внутри – спутанный клубок, который долго трепал и гонял по полу мелкий пакостливый котенок. Как теперь разобраться с противоречивыми чувствами? Только смести ошметки и выбросить вон, потому что навести порядок уже невозможно.

Себастьян вздохнул. Как только выдастся возможность, нужно будет провести ночь-другую в молитвах и добродетельных размышлениях о вечном. Очистить сознание, вернуть пошатнувшуюся бесстрастность.

– Это та самая Моник? – София, однако, не унималась. – Которая погибла в единственной операции, которую знаменитому Серафиму не удалось завершить успешно?

О Изначальный. Девица даже не подозревала, кажется, о существовании таких понятий, как такт или чуткость, в упор не замечая намеков. Было даже какое-то очарование в этой простодушной наглости.

Себастьян улыбнулся, и грустная гордость отразилась в его улыбке. На самом деле украденный в тот роковой день изумруд до сих пор бережно хранился в рабочем кофре, том, что всегда под рукой. Минерал, ценная разновидность берилла, остался с ним как память о Моник, об ушедшей любви, о собственном безрассудстве и, к сожалению, трусости.

Это был исключительной красоты кристалл, идеально прозрачный, травянисто-зеленого цвета, густого тона. Камень классической формы: шестиугольная призма заканчивается плоской гранью основания. Сам кристалл, как это свойственно крупным натуральным изумрудам, хрупок и разбит многочисленными мелкими трещинками, вес – почти двести карат. Он носил гордое имя «Изумрудный бог». Что и говорить, кровавые жертвы пришлось принести на алтарь этого божества…

Несмотря на высокую цену, Себастьян не пожелал расставаться с изумрудом и солгал заказчику, что не смог выполнить задание. Пусть даже «провал» и поставил крохотное пятно на безупречной профессиональной репутации. На самом же деле на счету его не было ни единой операции, которая не завершилась тем, чем и должна, – похищением нужного камня.

Еще не построены стены, которые могли бы остановить Серафима, даже если это стены драконьей пещеры.

Может быть, немного самодовольно, но так оно и есть.

– София, давай забудем о том, что произошло, – негромко произнес Себастьян, наконец подобрав слова. Банальные, затертые до тошноты, но, наверное, самые правильные в сложившейся ситуации. – Как я понял, для тебя случайный инцидент не имеет большого значения. Для меня… тоже. А то, что неважно, не должно менять что-то в жизни. Ты согласна со мной?

София слабо кивнула. Спокойный менторский тон действовал удручающе, не давая никакой возможности для возражений и споров. С тем же успехом можно было возражать проповеднику: переубедить в чем-то этого брата было задачей невыполнимой.

Смягчившись, ювелир вновь бросил взгляд на циферблат. Еще один отрезок жизни остался позади, не принеся никакой пользы: начало второго. В комнате было душно и сыро. Себастьян открыл окно, но это только ухудшило положение: внутрь ворвалась влажность. На улице привычно шел дождь, затопив горизонт серостью. Дождь, который никак не хотел прекращаться.

Ювелир покачал головой: в последнее время серый сделался не только неизменным фоном Ледума, но и вообще единственным цветом этого сумрачного города. Погода совсем испортилась: нескончаемый дождь, нескончаемая унылость пейзажей. Так недолго и забыть, как солнце выглядит, и жабры отрастить. Совсем не то, что в Пустошах за стеной.

Себастьян был недоволен пикантным ночным происшествием, но делать нечего: жизнь продолжалась. Наконец, полностью взяв себя в руки после выбившего из колеи пробуждения, он погрузился в раздумья. Нужно составить план действий на оставшийся огрызок дня. По правде говоря, Себастьян напряженно думал о деле еще накануне, но ничего стоящего в голову так и не пришло. Больше никаких зацепок, следов, которые можно было бы проверить. Да и те, что были, увы, ровным счетом ничего не прояснили.

Неприятно признавать, но, похоже, его маленькое дилетантское расследование зашло-таки в тупик. В конце концов, это и неудивительно: он зарабатывает на жизнь вовсе не частным сыском и даже на досуге этим не балуется. Он нелегальный ювелир, его дело – добывать для заказчиков драгоценные камни.

Вот этим, похоже, и придется заняться. Себастьян оттягивал долго, не желая соприкасаться с шерлом, пропустившим сквозь себя такое мощное проклятие. Да будь ты хоть как хирург аккуратен… неминуемо заденешь, пусть краешком, хранимую минералом смертоносную информацию… а это здоровья точно не прибавит.