Тень вождя

Если кто-то из сотрудников на совещаниях начинал говорить пространно, товарищ Сталин останавливал его и давал совет: «В следующий раз сделайте так. Напишите свой доклад на бумаге, а затем вычеркните из него все фразы, без которых можно обойтись. Оставьте только самую суть и ее доложите».

Многим этот совет помогал. Выступит человек несколько раз в качестве своего личного редактора да научится изъясняться кратко и ясно. При всей своей занятости, товарищ Сталин никогда не жалел времени на то, чтобы объяснить сотрудникам непонятное, научить их работать правильно.

Сотрудники Рабкрина видели в своем наркоме не только строгого руководителя, но и мудрого старшего товарища, который всегда готов помочь. Помощь эта касалась всех сторон жизни. Другой раз и просить не надо было, товарищ Сталин сам видел, что нужна помощь, и помогал. Как я уже писал, у замнаркома Аванесова был туберкулез. Аванесов не щадил себя, работал много, пренебрегал предписаниями врачей. Однажды товарищ Сталин вызвал меня и отдал распоряжение – в течение трех недель, начиная с завтрашнего дня, Аванесова в наркомат не пускать, ни с какими вопросами к нему не обращаться и ни на какие его запросы не отвечать. Видя мое удивление, Сталин объяснил, что Аванесов по состоянию здоровья нуждается в срочном отдыхе, но в отпуск уходить не хочет, приходится отправлять его насильно. Но товарищ Сталин проявлял внимание не только к своему заместителю. Он знал о нуждах и бедах всех своих сотрудников, прививал руководителям, находившимся у него в подчинении чуткость и внимательность к людям. Когда от воспаления легких умер один из рядовых сотрудников Рабкрина по фамилии Данилов, на попечении его престарелой матери осталось двое детей (жену Данилова в Гражданскую зарубили махновцы). Узнав о смерти Данилова, товарищ Сталин сразу же поинтересовался судьбой его детей. Оказалось, что никто из товарищей, включая секретаря парторганизации, о сиротах не позаботился. После сурового сталинского выговора детей устроили в детгородок МОНО[50], а старухе-матери назначили пенсию по потере кормильца.

Но к тем, кто хитростью пытался добиться каких-то благ, товарищ Сталин был беспощаден. Самым болезненным вопросом после Гражданской войны стал жилищный вопрос. На какие только ухищрения не пускались ловкачи, желавшие получить в обход законов лишнюю комнату! Подобное ловкачество в Рабкрине обходилось дорого. Вместо лишней жилплощади сотрудников ожидало увольнение. Принцип Сталина таков: должность – это не доступ к различным благам, а выражение доверия партии и народа. Сталинская скромность общеизвестна, и я не вижу необходимости приводить примеры, ее характеризующие. Такого же поведения товарищ Сталин требовал от других.

Честность, принципиальность, самоотверженность – вот сталинские правила работы. Следуя этим правилам, мы достигли всего, что имеем сегодня. В 1951 году очень трудно рассказывать о 1921 годе. Такое впечатление, будто все это было не 30, а 300 лет назад, настолько велика разница между прошлым и настоящим. Но тем не менее это было всего лишь 30 лет назад. Сейчас мне, парализованному, трудно писать это самое «всего лишь». В переносном смысле. В прямом левая рука слушается меня почти так же хорошо, как когда-то слушалась правая. Но всего лишь 30 лет назад я был молод и полон сил. Не было таких гор, которых я не мог бы свернуть. Прекрасное, хотя и трудное, было время, энтузиастическое, решительное, полное надежд, которые в итоге сбылись.

Контроль за исполнением распоряжений в Рабкрине был налажен превосходно. Товарищ Сталин требовал от учреждений не простых отписок – приняли к сведению, исполнили и т. п., а отчетов с указанием конкретных принятых мер. «Слушали вопрос», «постановили», «объявили выговор виновным…» – все эти общие слова не могли удовлетворить Сталина. Первым его вопросом было: что сделано для того, чтобы ошибки не повторялись впредь? В основе любого нарушения лежит чей-то просчет. Для любой ошибки должны быть созданы условия, предпосылки. Ликвидацию этих условий товарищ Сталин считал обязательным делом. Иначе бы вся работа Рабкрина сводилась к бесконечному выявлению нарушений и наказанию виновных. А что толку? Если не устранены предпосылки, то ошибки будут повторяться снова и снова.

Основы нашего социалистического государства были заложены в 1917 году, сразу же после революции. Но укрепил эти основы и развил их, подняв дело государственного строительства на должную высоту, товарищ Сталин в 1921–1928 годах. Скажу прямо, по-большевистски, что в 1921 году наш государственный аппарат был громоздок, неуклюж и полон людей, которым нельзя было доверять. Все вроде бы работало, но далеко не так, как было нужно. Помимо вредителей делу мешали неучи, которые не знали, как нужно работать, ч и прожектеры, которые порой причиняли больше вреда, чем вредители.

Трудно было победить в этой упорной длительной борьбе. Но под руководством товарища Сталина мы победили.

Троцкий