Тень вождя

Между этими двумя заседаниями я явился к Троцкому и высказал ему все, что о нем думал. Сказал, что он подлец и негодяй, если позволяет себе так беззастенчиво клеветать на честных людей, верных большевиков. На каком основании он обвинил меня во лжи, в «провокации»? Троцкий нажаловался на меня Сталину. Я получил выговор. Товарищ Сталин объяснил мне, что я своим необдуманным поступком ничего хорошего не добился, скорее наоборот. Объяснять Троцкому, что он подлец, – бесполезно. Он сам прекрасно это сознает, но никогда в том не признается. И то, что лжет, ему тоже прекрасно известно. Мой поступок был бессмысленным. Я проявил несдержанность, пойдя на поводу у личных чувств, чего не стоило делать. Теперь Троцкий обвиняет меня в том, что я его «терроризирую», мешаю работать. И, разумеется, делаю это «по наущению» Генерального секретаря ЦК Сталина. «Выдержки у вас недостаточно, – сказал мне товарищ Сталин. – Это плохо. Горячим у большевика должно быть сердце, а не голова. Голова должна быть холодной. Гнев – дурной советчик».

Троцкий дошел до того, что потребовал от меня извинений. Разумеется, он их не дождался. Продолжения эта история не имела. Сталкиваясь со мной в коридоре, Троцкий делал вид, что не замечает меня.

Сильным ударом по троцкистам стал ленинский призыв в партию[68]. На словах Троцкий поддерживал ленинский призыв. Выступить против он не мог, не рискнул, поскольку это означало немедленную политическую смерть. Но на деле Троцкий пытался сорвать призыв. Объединившись по этому вопросу с Зиновьевым, Троцкий (через Зиновьева) предложил увеличить призыв до миллиона. Наплыв такого количества новых членов, в большинстве своем недостаточно грамотных политически, мог оказаться гибельным для партии. Собственно на это Троцкий и рассчитывал. Политически неграмотных партийцев он надеялся использовать в своих целях. Но в секретариате и вообще в ЦК хорошо понимали, что качество партийных рядов важнее количества. Предложение Зиновьева-Троцкого было отклонено[69].

Укрепление партии рабочими и крестьянами сыграло огромную роль в деле социалистического строительства и в борьбе с различными уклонами, пытавшимися разрушить партийное единство. Призыв назывался «ленинским», но по существу он был сталинским, поскольку осуществлялся по предложению товарища Сталина и под его руководством.

Чувствуя, что земля уходит у него из-под ног, Троцкий много говорил о внутрипартийной демократии, о «бюрократизации» партийного руководства. Товарищ Сталин отметал эти обвинения одной фразой. «Для Троцкого разговоры о демократии – это просто маневр», – говорил он.

В октябре 1924 года Троцкий предпринял очередное «наступление» на партию. Он опубликовал лживую демагогическую статью «Уроки Октября», которую правильнее было бы назвать «Сказки Октября», если к такому святому для всех советских людей понятию уместно добавлять слово «сказки». В статье Троцкий описывал себя как главного и единственного соратника Ленина. Имени товарища Сталина, так много сделавшего для революции, Троцкий вообще не упоминал. По Зиновьеву и Каменеву, с которыми к тому времени успел рассориться, Троцкий ударил молотом. Он припомнил им письмо «К текущему моменту», написанное за две недели до Октябрьской революции[70]. «Это хорошо, это правильно, пускай они обличают друг дружку», – сказал товарищ Сталин, прочитав «Уроки Октября».