Тень зверя

Казалось, она забыла, как нужно дышать, дотронувшись губами до удивительно податливого рта, ощутила тепло, почувствовала влажное дыхание и сдавленно застонала, когда руки Раза обхватили ее бедра.

Без лишних, никому не нужных слов, без сомнений. Словно и не было никакой бушующей внутри злости.

Кончик чужого языка толкнулся в губы, раскрывая, скользя по зубам несмело, почти лениво. Непривычно мягко.

Вэл подняла задрожавшие руки, обхватила голову Раза ладонями, зарываясь пальцами в густые волосы.

И смирилась с собственной слабостью, потеряв себя окончательно.

Внизу живота омыло теплой волной, примиряясь. Горячие ладони Раза заскользили по коже, ласково забрались под задравшийся плащ.

Тихий стон сорвался с губ Вэл. И почти больно стало внизу, с такой силой нахлынуло, что она подалась вперед, вжимаясь бедрами в стоявшего перед ней мужчину.

Пусть так, пусть сдалась почти без боя, пусть умрет прямо на месте от не выдержавшего, пробивающего грудную клетку изнутри сердца, но она попробует.

Попробует вспомнить, каково это — любить Зверя.

Раза глухо зарычал ей в рот, отзываясь на откровенное движение.

Вэл до боли вдавилась ртом в теплые губы, впуская обретающий привычную силу язык, заскулила, как побитый щенок, двигая бедрами, желая прикосновений, растеряла всю гордость и стеснение, а в голове забило сумасшедшим пульсом лишь одно желание.

Влажный чужой язык толкнулся навстречу, сильно вдавливаясь почти до глотки, показывая, кто хозяин. Сердце взяло невозможный ритм, казалось, желая загнать себя и остановиться, отпустив этот проклятый мир.

Руки Раза сжались на пояснице, пальцами впиваясь в кожу плаща, и отпустили. Огладили вниз по бедрам, провели по кромке штанов, дразня, заигрывая каждым жестом.

А потом бросили эту вдруг надоевшую игру, решительно двинувшись вперед и ниже, скользя по плотной ткани штанов, уверенно цепляя шнуровку.

Вэл сделала шумный вздох и застыла, когда рука Раза погладила между ног.

Внизу живота стало больно и очень-очень горячо. Вэл толкнулась бедрами, заелозила, теряя голову, сосредоточившись только на ощущении ласкающей ладони по внутренней стороне бедер.

Услышала тихий рык, от которого дрожь пробежала по плечам, и заставила себя обхватить крепкую шею, стиснуть черные пряди между пальцев.

— Я тебя люблю, — горячим полушепотом выдохнул Раза.

Слова обжигающим, сбившимся дыханием коснулись губ.

Вэл проглотила их, лаская гладкие волосы, ощущая их под пальцами, перебирая пряди.

Затопило глухим безумием, и точно кровью запахло. Она захлебнулась чувствами, едва не задохнувшись, крепко зажмурилась, пальцами скользя по голой спине, по шее, по волосам, обжигаясь о бархатную горячую кожу.

Боль разлилась по сердцу, заскребла когтями по гортани.

— Ненавижу… — закусывая нижнюю губу Раза, впиваясь зубами в податливый рот, сипло зашептала Вэл. Сжала кулак, стискивая черные пряди волос. — Ненавижу тебя, сука моя.

Она готова была повторять эти слова вечно. И ведь не погрешила против истины, потому что не могла назвать любовью то, что жило в ней уже давно, колючим терном опутывая внутренности.

Я ведь тебя люблю.

Собственные слова эхом прозвучали в голове, вызывая дурман, густой и обволакивающий. Не соврала тогда, но и не сказала всей правды.

Этого было мало. Ничтожно мало.

Рассыпались звонкими осколками все мысли, когда жесткие пальцы схватили за лацканы плаща, вздергивая, заставляя встать прямо на негнущихся ватных ногах.

Кольнуло страхом, прошило иглами кожу рук, затопило волной необъяснимой блаженной эйфории.

Никакая соль не могла сравниться с этим. С хлещущим в крови адреналином, с желанием, лишающим разума, с ожиданием невозможно сладкой боли, с предвкушением очередной схватки, в которой победитель всегда известен.

Может быть, Раза тоже не хватало этого, а потому он и выбрал дешевую иллюзию. Может быть, вся их жизнь друг без друга была низкопробной подделкой.

Сдавленно застонав, Вэл потерлась низом живота о бедро Раза, чувствуя ноющую боль в паху, и едва не кончила, подавленная яростным поцелуем, но язык, вторгшийся в рот, безжалостно насилующий, вдруг оставил в покое.

Перед глазами замелькали тени, голова, как дурная, заполнилась прозрачной пустотой. Щеки пылали жаром, и было сложно представить, что где-то там, в непостижимом мире за стенами этой пещеры, с неба падал снег и завывал ледяной ветер.

Вэл ощутила толчок в грудь, ступила назад на пару шагов и замерла, упираясь спиной в неровную поверхность каменного откоса.

Она подняла пьяный взгляд, встречая дикого зверя, смотрящего на нее из самой глубины ночной темноты глаз. Тени от факела искажали лицо Раза, делали его страшным, будто безумным. Почти мертвым.

И лишь тускло горевшие совершенно животной похотью глаза казались живыми.

— Раздевайся сама, а иначе будет больно, — хрипло произнес Раза. Ладони его зацепили шнуровку своих узких штанов, расправляясь с ней быстрыми уверенными движениями.

Вэл хотела сказать ему, что не против насилия. Не против боли — она даже жаждала ее.