Тени Богов. Искупление

— Еще не занесло, — ответил Хопер, спрыгивая с коня. — И не занесет, если не въеду в ворота. А откуда взялся, могу только гадать, давно это было. Кстати, зови меня просто Хопером. Какой я баронет… без поместья, да еще и в чужом краю? Ты ведь тоже не местный? Судя по говору, из Йеры?

— Из Урсуса, — подобрел стражник, взъерошивая светло-русые вихры. — Но родом из Йеры, да. Мушом[116] — мое имя. Обращайся, если что. Особенно, если дочка у тебя имеется симпатичная, или младшая сестрица.

— Ни дочки, ни сестрицы, ни имущества, ни наследства, — огорчил стражника Хопер. — Но голова на плечах пока имеется. Так что это я должен спрашивать, как тебя занесло в Одалу[117], Мушом. И почему ты стоишь у ворот города в чужом королевстве? Да еще с капитанским знаком на груди. Или война началась между Одалой и Йераной?

— Что Одала, что Йерана, все союз пяти королевств, — снова помрачнел стражник. — Так же как и твоя далекая Райдона[118] вместе с Пертой[119] и Исаной[120]. И знаки в Йеране выдают не по выслуге или званию, а по доблести. Малая йеранская дружина здесь по великой нужде, лекарь. Едва лошадей не загнали, так сюда спешили, чтобы… помочь соседнему королевству. Или его маленькой, но важной части. Местный бургомистр попросил о помощи, выпустил голубя, ну и…

— Странно, — нахмурился Хопер. — С чего бы это бургомистру одалского города держать у себя йеранских голубей?

— Была причина, — понизил голос стражник. — Но так ли это важно, если жатва чуть было не началась в Альбиусе? Да-да. Та самая, из сказок. Слышал о таком?

— Приходилось, — прищурился Хопер. — Из сказок, говоришь? А жареной человечиной отчего пахнет? Утопленники в реке по какой причине? Колокол надрывается зачем?

— Надрывается, значит должен надрываться, — процедил сквозь зубы стражник. — И человечиной пахнет потому, что жечь следует трупы, если они от мора случились, да и где уж теперь их сортировать? А утопленники в реке от утопления.

— А жатва так и не началась, — кивнул Хопер. — Что же ее остановило?

— Страшное колдовство, — прошептал стражник.

— Остановило, но страшное? — не понял Хопер. — Разве может быть что-то страшнее жатвы?

— Не мне судить, — пожал плечами Мушом. — Но людишек выкосило немало. Так ты в Альбиус или мимо навострился? Лекари во всякую пору нужны, а уж в такую… Только не обессудь, всякого путника, а уж тем более лекаря, велено отправлять сначала к новому бургомистру.

— К новому? — нахмурился Хопер. — А куда же делся старый? Где любитель чужих голубей? Что со стариком Троббелем?

— Жнец его придушил, — снова перешел на шепот стражник. — Да, тот самый, которым детей пугают. Выволок из ратуши и придушил.

— Кто это мог видеть? — замер Хопер.

— Один торговец глазастее прочих оказался, — хмыкнул стражник. — А может, и не один. Говорят, что на ногах почти никто не устоял, а вот гляделки не у всех слиплись. Впрочем, чего зря болтать? Ты в город? Тогда прости, приятель. Стража! Отведите его к принцу. Да, сам принц Йераны пока в Альбусе за бургомистра. Его высочество Триг[121]!

Хоперу уже приходилось сталкиваться с принцем Йераны. При последней встрече тот показался ему высокомерным на вид, но в суждениях проявил и мудрость, и справедливость. Теперь на его хмуром лице не удалось разглядеть и тени высокомерия, что изрядно насторожило Хопера, не рассеялась ли вместе с чванливостью и мудрость? Вытянув ноги, принц сидел в установленном на рыночной площади шатре, помешивал ложкой какое-то кушанье в серебряной чаше и посматривал на башню ратуши, на которой продолжал звонить колокол, так, словно собирался снести ее собственными руками. На Хопера, который после вида костров с обугленными костяками, испуганных лиц горожан и разбитых окон в домах и сам как будто потерял способность улыбаться, он взглянул мельком, выслушал склонившегося перед ним стражника и заметил то ли с ленью, то ли с усталой злобой:

— Лекарь, выходит? Где-то я тебя уже видел, лекарь.

— У вас во дворце и видели, ваше высочество, — поклонился принцу Хопер. — Три года назад. Отмечали мне ярлык на летоисчисление и летописание. Я целый год провел в вашем книгохранилище. Свитки разбирал и учитывал.

— И летописец к тому же? — зевнул принц. — Ладно, если бы ты был хорошим мечником, я бы тебя запомнил, а так-то… Хотя меч под плащом у тебя вижу. Значит, и меч, и посох? В Альбиус в каком качестве заявился?

— И как летописец, и как книжник, и как лекарь, и, в меру скромных умений, — маг, — снова поклонился Хопер. — На посох опираюсь, а без меча нынче опасно путь держать.

— Книжник? — напрягся принц. — Руки покажи.

— Вот, — растопырил пальцы Хопер. — Обычные руки у меня. Да, видно, что не землекоп, но если надо…

— На окраину Одалы какими судьбами забрел, книжник? — с видимым разочарованием проговорил Триг. — Звал кто?

Только теперь принц поднял глаза, позволив Хоперу разглядеть боль и почти отчаяние на вельможном лице.