Тени Богов. Искупление

Ло Фенг не знал, что Блуждающий менгир можно использовать для перемещения, но слышал о нем. По преданиям странный камень изредка попадался отчаянным смельчакам в Долине милости, но точного места никто указать не мог. И дело было не в неловкости путешественников — вот солнце, вот вершины Молочных гор, напротив Геллские пики, подбери приметные силуэты, запомни, и даже мелкую берканскую монету найдешь там, где ее обронил, а уж о камень, который не обхватят и десять человек, просто лоб расшибешь. Не расшибали. Приходили по вешкам на то же самое место, приводили с собой храмовников вместе с изрядным отрядом стражи, чтобы разбойные властители дикого поля не покусились на святых отцов, и не обнаруживали ничего. Ни самого камня, ни ямы там, где он должен быть. Хотя следы предыдущей стоянки, приметные ленты на кустах — все это оставалось на месте. Говорили, как-то один купец, наткнувшись на этот менгир, простоял с караваном возле него несколько дней. Вырубил в округе все деревья, выложил вокруг менгира причудливый деревянный сруб, и все равно не обнаружил через неделю за бревенчатой стеной ни камня, ни ямы от него — ничего. Даже трава не была примята, хотя и пожелтела без солнечных лучей. Ходили слухи, что лет сто назад какой-то барон-бедолага кружил по Долине милости с дружиной полгода, пока не обнаружил покрытый утренней росой менгир прямо возле ночной стоянки. На этот случай у безумца уже имелись стальные костыли, которые его воины забили в священную плоть, чтобы привязать к ним своего господина кожаными ремнями. Бедняга страдал распятым недолго, камень не дал ему и дня. Уже на следующее утро барон обнаружил себя лежащим в степной траве. Камня рядом не оказалось, костыли оставались привязаны к запястьям. Было отчего сойти с ума. А на деле, оказывается, обычная женщина, пусть и имевшая некогда отношение к Клану Теней, распоряжалась этим камнем как собственной дворовой собакой. Этого просто не могло быть!

— Кимры не так уж могущественны, — сказала Ло Фенгу Рит, которая словно читала его мысли. — Их сила в их быстроте и в том, что они всегда ждут беды. И бабка моя далеко не всесильна. Уже то, что она состарилась, о многом говорит. Никто не правит Блуждающим менгиром, он бродит там, где хочет. Правда, его можно приманить, но это уже право его хранителя.

— Кто он? — спросил Ло Фенг.

— Это не моя тайна, — пожала плечами Рит. — Если он захочет, скажет сам. Другое главное. Это последний рубеж.

— Последний рубеж? — не понял Ло Фенг.

— Я уже говорила, — Рит словно бормотала сама себе. — Единственный менгир, который никогда не был захвачен белыми масками. То же самое было… не здесь. В том мире он тоже никому не давался. Хотя я думаю, что это всего лишь суеверие. Вряд ли все зависит от одного камня.

Ло Фенг посмотрел на Кшаму. Высокий воин держался с несомненным достоинством, которое удивительным образом сочетал с простотой. После того, как Рит объяснила ему, что там, куда они направляются, в ходу берканский язык, он оставил в покое Сли и стал держаться Трайда, который принялся обучать чужеземца собственному говору. За прошедшие после встречи с Блуждающим менгиром дни Кшама выучил несколько сотен слов, и теперь пытался встрять в любой разговор, но делал это так, что обидеться на него не удалось бы даже при большом желании.

В первый же день пути по Долине милости снова дали знать о себе отметины жатвы. Не коснулась щемящая боль только Ло Фенга и Рит. Последняя приготовила на привале какое-то едкое варево и смазала спутникам шеи, избавив их от боли. Кшама, с интересом ощупав собственный загривок, сказал что-то на своем языке.

— Не самая большая беда, — перевела его слова Рит. — Плохо, когда люди умирают от наведенной порчи. Ничем не лучше, если они убивают друг друга. Гораздо хуже, если они перестают быть людьми.

— Что значит, перестают быть людьми? — заинтересовался Ло Фенг. — Те воины в белых масках, кому бы они ни служили, внешне очень напоминают людей.

— Внешне, — кивнула Рит. — На деле они скорее похожи на безумцев, которых направляет невидимый погонщик. Хотя, случалось и из-под белых масок извлекать человека. Но очень редко. Кшама говорит о другом. Возможно и худшее. Человек может обратиться в зверя и внешне. К счастью, я о таком пока не слышала.

— Кто все это затевает? — спросил Ло Фенг. — Это же не зима или лето, которые приходят раз в год, потому что так заведено природой, сущим, богами, да как угодно. Это ведь чей-то замысел? Кто насылает порчу? Жнецы?

— Видишь степных голубей над головой? — ответила вопросом Рит. — Похожий голубь может принести в любой из городов, куда мы держим путь, наставление убить тебя, Ло Фенг. Ты же ведь не скажешь, что покушение на тебя — замысел голубя?

— Голубя может прислать только совет старейшин моего клана, — ответил Ло Фенг.