Тени Богов. Искупление

Они догнали его уже внизу, когда он, выплеснув из найденной бадьи воду, все же сумел поднять на ноги и Брета, и Сопа. И если второй хлопал со страданием глазами словно пьяный, то первый сумел прохрипеть, что в Альбиусе было что-то похожее.

— Жнец в здании, — кивнул Торн. — Или рядом. Уж не знаю, за нами ли явился, или за всем Урсусом, но просто так ожидать казни я не намерен. Вы остаетесь или попытаетесь спасти свою жизнь?

— Попытаемся спасти, — поднялся на ноги Брет.

— И куда мы теперь? — наконец вспомнил, как управляться с языком, Соп. — И эти девки с нами?

— Это вы с девками, — сплюнула кровью Андра. — Поспешим. Конечно, жаль, что нам не удалось никого пристукнуть, но мы еще не выбрались ни из тюрьмы, ни из города. И если где-то поблизости жнец, чему я не верю, это еще одна причина, чтобы поторопиться.

Сестры и в самом деле были готовы к побегу. Вскрыли конюшню, забрали лошадей, нашли собственное оружие и толику чужого, и вскоре вместе с нечаянными спутниками выбрались на ночные улицы Урсуса. Подвязанные тряпьем копыта почти не стучали, над городом стояла тишина, лишь потрескивали фитили в масляных фонарях на перекрестках, да где-то в отдалении захлебывался плачем ребенок.

— Что будем делать? — спросила Андра, когда впереди у городских ворот в пламени костра показались силуэты стражников. — Я надеялась, что они в дремоте. Так просто их не минуешь.

— Именно «так просто» их и нужно миновать, — не согласился Торн. — Кто из нас не из темницы? Фошта. Ярлык у нее есть, думаю. Пусть подъедет и попросит выпустить ее из города. Знаю, что ночью не положено, но пара серебряных откроет любые ворота. Особенно на выход. Я уж не говорю о красивых глазах. А потом мы проскочим. Не успеют закрыть.

— Я посмотрю, как вы проскочите, — сверкнула взглядом Фошта. — Будьте наготове. Кто не проскочит, останется в городе. Скоро рассвет. И казнь.

Им удалось проскочить. Но сначала произошло то, чего Торн и страшился. Лопнула последняя нить, связывающая его с Берканой. Растаяла призрачная надежда на королевскую милость и лучший исход для его спутников. Задержавшаяся у ворот Фошта вдруг что-то выкрикнула, в отсветах костра сверкнул выдернутый ею клинок, и заскрежетала сталь. На помощь сестре бросилась Андра, и когда Торн подскочил к воротам, все было кончено. Стражники корчились в лужах крови.

— Чего смотришь? — с ненавистью прохрипела Фошта. — Он меня облапать решил! Вместо серебра — облапать! Помогай тянуть ворот! Надо решетку поднять, да створки распахнуть! Ясно?

— Ясно, — ответил тогда разъяренной сестрице Торн, и вот уже третий день гонки по Старой гебонской дороге среди берканских лугов и рощ повторял это слово — «Ясно», потому как его собственная судьба стала вдруг яснее ясной, и лишь одно могло примирить его с выпавшим ему жребием — спасение сына.

Ночами, в укромных ложбинах, где им удавалось развести тайный костерок, они прислушивались к возможной погоне и почти не обсуждали происшедшее. Соп перестал хныкать уже на второй день, а Брет и вовсе не говорил ни слова, лишь ежился и словно замерзал даже днем. Зато Андра и Фошта то и дело принимались обсуждать свою жизнь у Брана Вичти, призывая на его голову все мыслимые проклятия.

— Наверное, я никогда не женюсь, — пробормотал как-то под утро Соп, когда Брет, Андра и Фошта уснули, а сменившийся с дозора Торн остался сидеть возле костра. — Это ж словно в пламя броситься.

— Если бы не это пламя, тебя бы, Соп, не было, — заметил Торн.

— Меня так и так могло не быть уже… — Соп согнул пальцы, — три дня. Что мы будем делать дальше? Ну, если найдем твоего сына?

— Искать, где можно обосноваться, чтобы жить, радуя близких, — проговорил Торн.

— А есть такое место? — с надеждой спросил Соп.

— Есть, — уверенно кивнул Торн. — Таких мест, где можно обосноваться, много. А вот жить, радуя близких, трудно. Особенно во время жатвы.

Он потер шею и потрогал вернувшийся на грудь кулон. Что там осталось от камня? Хорошо бы набрести хоть на какую лавку или ярмарку. Но откуда они в этих краях?

— Спи, Торн Бренин, — жалобно попросил Соп. — Отдыхай. А то случится что-нибудь в дороге, а ты уснешь на ходу. Что мы без тебя будем делать?

— Я не усну, — пообещал Торн.

Его помощь пригодилась уже на рассвете. Утренний туман еще стелился над можжевеловой рощицей, день и не думал разгораться, и отряд Торна успел проделать по пустынной дороге не более пяти лиг, когда впереди послышались крики и как будто звуки схватки.

— Гебонский говор! — встревожился Соп, но Торн уже тянул из ножен меч и мчался вперед, словно там, за кустами, можно было разрешить все его беды и развязать все узлы. Схватка оказалась короткой. Напавшие на урсусский обоз гебонские разбойники не ожидали появления пятерки остервеневших воинов, и оставив на поле боя два десятка трупов, отступили. К огорчению Торна, среди погибших были два возницы и все урсусские стражники.

— Раздери меня демон! — выволокла Андра за шиворот из-под одной из телег перепуганного монаха. — А это еще что?

— Вай! — в восторге бросился к бывшему спутнику Брет.