Тени Богов. Искупление

— Может быть, еще вспомнишь, — пожал плечами Хельм. — Я одно знаю, что ты никогда не бросаешь своих воинов в беде. Меня это устраивает. И жалованья мне не нужно. Доля от трофеев, если они будут, устроит.

— А доля от смерти, если она случится? — поинтересовался Торн.

— Выпадет, так выпадет, — вздохнул Хельм. — Честно скажу, не своею волей на запад бегу. Случилась одна напасть, хотят меня в темницу бросить за то, чего я не совершал. Так что, выхода нет. А тебя, Торн, я вроде знаю. Поэтому и…

— А если я изменился? — спросил Торн. — Был безумным, затем образумился. Не боишься?

— Не боюсь, — потер перебитый нос Хельм. — Вы ведь через Пепельную пустошь пойдете?

— С чего ты взял? — насторожился Торн.

— Так я за вами с час наблюдал, только потом подошел к вашему монаху, который, конечно, совсем не похож на обозника, — усмехнулся Хельм. — Ты же даже когда ложкой по миске стучал, взгляда с Пепельной пустоши не сводил.

— Мы что? — испуганно прошептал Брет. — И в самом деле пойдем через Пепельную пустошь?

— Как получится, — прищурился Торн.

— А это было бы интересно, — ухватилась за рукоять меча Андра.

— С Пепельной пустоши выдачи нет, — объяснил Хельм. — Погоня за нами туда не сунется. Побоится.

— Погоня? — не понял Торн.

— Там, — махнул рукой в сторону Хельм, — ваши имена. На главном шатре. Голубиная почта. Я бы не затягивал. Надо уходить. И это только одна причина. Есть еще одна.

— Твоего имени там, значит, нет? — нахмурилась Андра.

— Кто я против Торна Бренина? — вздохнул Хельм. — Пусть даже в юности и походить на него мечтал. Никто. Да меня и искать будут на востоке, разве пойдет обычный рыбак на запад, где война разгорается?

— Какая вторая причина? — мрачно спросил Торн.

— Доходяга один с час назад ушел в Пепельную пустошь, — объяснил Хельм. — Моего возраста, юркий, но противный и скрытный. Скуром[194] его кличут. Мне кажется, он дорогу знает. Надо бы его догнать.

— Кто он? — спросил Торн.

— Не знаю, — пожал плечами Хельм. — Неделю здесь ошивался, то ли лекарь, то ли колдун, то ли для каждой дырки пробка. Но ты же должен знать, Торн, Пепельная пустошь все расставляет по местам. И если кто прыщ гнойный, то выдавит так, что и места пустого не останется.

— Я знаю это, — кивнул Торн. — А твои друзья где?

— Какие друзья? — нахмурился Хельм.

— Двое, — усмехнулся Торн. — Один коротышка, другой жердяй. Ты же вместе с ними в гляделки с моим отрядом играл.

— Вот ведь… — сплюнул Хельм. — Как знал, что ты заметишь. Это мои приятели, мы из одной деревни. Мы вместе с ними в беду попали. Они на краю Пустоши ждут. Должны сами прибиться.

— Хитер ты, парень, — скривился Торн и повернулся к Ваю, который торопливо выпрягал из телеги лошадь. — А ты чего удумал?

— Я с вами, — стиснул зубы монах. — Два раза вы меня от смерти спасали, хватит. Судьбу испытывать все равно как голову мечом брить. Рано или поздно без ушей останешься.

— Да у нас почти кочевье образовывается! — присвистнула Фошта. — Похоже ты, Торн, собираешь спутников, как кудлатый пес репей в бурьяне на шкуру лепит.

— Ну так берешь нас или нет? — нахмурился Хельм.

— Скажу, когда пройдем Пепельную пустошь, — ответил Торн. — От вас все зависит.

— Послушай, — протянула Торну клочки бумаги Андра, — сразу забыла сказать, а сейчас хотела мусор вытряхнуть и вспомнила. На полу валялось возле клетки. Это ведь твое?

Остановившись, Торн расправил и дрожащими пальцами соединил бумажные клочки. На них рукой его дочери было выведено: «Бран Вичти. Если хоть один волос упадет с головы моего отца, я убью тебя. Гледа Бренин».

Глава тринадцатая. Лок

«Жизнь подобна веревке, узлы сокращают ее».

Пророк Ананаэл «Каменный завет»