Тени южных скал

Шубин был уверен: он, как командир, несет ответственность за всю операцию и каждого ее участника. Настоящий офицер должен сдержать свое слово и помочь партизанам вернуться в полном составе к своим.

Поэтому Глеб не покидал участка перестрелки под прикрытием пелены из гари. Наоборот, он затих и терпеливо ждал действий своего противника. Немецкие автоматчики сначала долго простреливали длинными очередями пространство вокруг, желая убедиться, что русский стрелок не отвечает им тем же. Потом над кучей из техники показалась одна каска, затем вторая, голова офицера в фуражке. По его приказу немцы снова расселись по мотоциклам, держа оружие в боевой готовности. Загрохотали моторы, и экипажи цепочкой двинулись по дороге. Отряд СС отправился вдогонку сбежавшим диверсантам.

Шубин не торопился, хотя серо-зеленые силуэты в черном облаке копоти были ему видны как на ладони. Он прицелился, прижал пальцем спусковой крючок, дождался, пока его цели, люди на мотоциклах, не окажутся буквально в десятке метров от камня. Вскочил и прошил длинной очередью всю колонну! С криками водители и автоматчики повалились с сидений; лишенная управления, техника сгрудилась на дороге, бешено вращая колесами, часть из нее съехала в овраг у дороги.

Глеб кинулся к единственному из мотоциклов, где за рулем смог удержаться водитель, а сраженный пулей пассажир упал с заднего сиденья на дорогу. Ударом приклада разведчик скинул водителя, выстрелил в него в упор из автомата. И, вскочив на мотоцикл, выжал газ со всей силы! Мощный двигатель BMW-R75 взвыл под ним, колеса заскакали по ухабам сельской дороги. Опомнившись после неожиданной атаки, стрелки попытались расстрелять движущуюся цель на мотоцикле. Только Глеб умело выкручивал руль то влево, то вправо, отчего его железный конь выписывал зигзаги на дороге, не давая пулям достичь цели. Потом водитель круто вывернул переднее колесо, благо немецкий BMW отличался высокой устойчивостью, и понесся прямиком через огороды, на которых еще не было посадок — одни бугры мерзлой земли. Над головой и по плечам чиркали пули, но ему везло: все прошли мимо. Тяжелый мотоцикл таранил покосившиеся заборы, перескакивал возвышения, стремительно нес седока к серой цепочке скал на окраине поселка.

На дороге снова затарахтели моторы: немцам удалось запустить технику и кинуться вдогонку за сбежавшим разведчиком. Хотя шансов догнать его у них не было: Глеб успел сильно оторваться. Он отчаянно рисковал, направляя мотоциклетные рога по буеракам и склонам, потому что знал: только так можно было сейчас выбраться из ловушки. Немцы не решатся преследовать его по такому бездорожью и двинут по дороге, которая шла вдоль домов, огибала поселок и только потом сворачивала к ущелью Юрт.

Всё вышло по замыслу капитана: он едва успел спешиться у подножия горы, как сверху упала веревка с крепкими узлами и показалась голова Левина. Напарник отчаянно размахивал руками, показывая жестами, чтобы Глеб поднимался как можно быстрее. Разведчик ухватился за канат и начал подтягиваться; сильные руки партизан дружно тащили веревку, помогая стремительному подъему. Когда Шубину оставалось пара метров до расщелины на вершине, рядом ударила автоматная очередь. Пули выбили из скалы мелкие крошки и упали. Отряд добрался до подошвы скалистого хребта. Автоматчики открыли отчаянный огонь, чтобы подстрелить беглеца и его сообщников. Немецкий офицер громко выкрикнул:

— Feuer![6]

Грохнули автоматы, их выстрелы уже долетали до нужной высоты. Сразу несколько рук подхватили капитана Шубина и затянули в щель между скальными плитами. По приказу немца несколько человек попытались подняться по отвесному выступу, но тут же беспомощно сползли, не одолев и метра гладкой поверхности. Без специальной поддержки и думать было нечего взобраться на скалу — эсэсовцам оставалось только обстреливать из автоматов скалу. Разъяренный немец заставил солдат забросать подножие гранатами, чтобы хоть как-то выплеснуть бессильный гнев.

От сильного хлопка с вершины скатился поток камешков, а следом полетели камни побольше.

Феликс вскрикнул от боли: в его длинную шею впилась горсть острых осколков. Он устремился подальше от края обрыва и потянул за собой Шубина:

— У-у-ух-х-ход-дим!

После нового взрыва волна отбила кусок скалы — он обвалился почти к ногам разведчика. Усиленные эхом, звуки оглушительных гранатных взрывов метались по ущелью, камни сыпались и сыпались с вершин, увлекая за собой опасные потоки обломков. Глеб растерянно крутил по сторонам головой, не понимая, что происходит.

— Р-р-ре-резонанс! — выкрикнул Феликс. В его голосе звучало отчаяние. Он увлек капитана подальше от каменных стен к отряду, который сгрудился у водопада.

— Вз-з-зрывы в-вы-зыз-зывают обвалы! З-з-зас-сып-п-плет!

В волнении Феликс Левин заикался еще сильнее.

— Надо отпугнуть их! Обстрелять из автоматов.